Рембрандта они захотели!
Дурацким пианино выторговали у ребенка право мечтать!
Медицинский соизволили разрешить!
Не мои это были проблемы. Не следовало о них даже думать. «Чужая семья – чужая правда!» – мысленно одергивал себя. А потом смотрел на чудо, что сидело рядом, смешно морщило нос и рассказывало, что держало бы меня за руку в морге… И крыло по-черному.
Злость шкалила так, что ладони сами в кулаки сжимались. Лишний раз дергаться себе запрещал. Лишний раз посмотреть на нее…
А теперь эта просьба. Подарок на день рождения. Как ломиком между глаз.
– Я не самый хороший кандидат для первого поцелуя.
О том, что стану первым, не нужно было спрашивать. Это читалось в напряженном, совсем не сонном взгляде, в робко опущенных плечах, в быстрой пульсации венки на виске и в дыхании… замершем, как у испуганной птички.
– Ты… – девчонка попыталась что-то сказать, но я сдвинул указательный палец с подбородка на ее губы и запечатал слова.
Нечего тут было говорить. Наговорились уже. Попал и пропал.
По-хорошему стоило отправить Леру спать и запретить ей думать о глупостях. Но умненькие правильные девочки не просят дважды. Они вообще не просят о таком, если это не важно. А отказывать в ее важном…
– Ты очень красивая.
Едва касаясь, я обвел пальцем контур губ. Приучая, успокаивая.
– Еще раз с днем рождения, Лера.
Почему не стоило ее целовать, я забыл за одну секунду. Стоило обхватить ладонью затылок, губами коснуться нежных пухлых губ – исчезли мысли о неправильном, об ошибке и еще какой-то чуши, которую все никак не мог уловить.
– Дыши, – произнес незнакомым хриплым голосом в открытый рот. И больше уже не сдерживался.
Оторваться от этого чуда было невозможно.
Сладкой Лера оказалась, будто конфета. Совсем неопытной. Чистой и застенчивой. Убойное сочетание. Никогда меня такое не заводило… даже попробовать не возникало желания. А сейчас крыша со свистом летела вниз только от одного прикосновения. Штормило от глухого грудного стона. В бараний рог скручивало от прикосновения пальцев к моей шее. Легкого, стыдливого, дрожащего.
Словно в свои восемнадцать вернулся. Туда, где не было ни безумного графика, ни сотни клиентов, ни проблем… новых, каждый день. Ни других женщин.
Туда, где многое было в первый раз и казалось самым ярким и вкусным.
Забыл каково это. Загрубел в бесконечной текучке. А теперь…
Резала Лера без ножа своей покорностью. Щедро, легко разрешала вести. Откликалась на ласку, будто настроена была на меня каждым нервом, каждой клеткой.
