– Крю-крю-крю, – звенит в воздухе. Потом более протяжно: – Кьюи-я, кьюи-я, кьюи-я.
– Это поёт желна, – улыбается дед Аким, – давайте послушаем.
Дед Аким водит окулярами бинокля по вершинам и корням деревьев. Минуты через три вдруг раздаётся басовитая трель.
– Как будто кто-то строчит из пулемёта, – удивляется Горка.
– Хорошее сравнение, Егор Данилович, молодец. Это желна и строчит. Он так призывает к себе подружку. Дотошные учёные записали такую трель на магнитофон, а потом прокрутили на пониженной скорости. Выяснилось, что каждая такая «очередь» состоит примерно из сорока выстрелов, длящихся всего две-три секунды.
– Любопытно!
Лаки, который с оглядками всегда бежит впереди, вдруг останавливается, замирает, поднимает голову и смотрит в глубину тайги.
– Он что-то чует.
Дед Аким крутит головой и тянет носом воздух.
– Вроде палёным пахнет. Вы не находите, Егор Данилович?
Три носа нюхают воздух.
– Да, – подтверждает Горка, – пахнет дымом. Что-то где-то горит.
– Сейчас пора таёжных пожаров. Надо посмотреть. Лаки, а ну вперёд!
Они идут по запаху, как по следу, сверяя свои шаги с лёгкой рысцой собаки.
Запах становится всё гуще. И вот выблескивается пламя. Горит небольшая еланька.
Дед Аким быстро сламливает несколько небольших сосновых веток, делает два веника. Один протягивает Горке.
– Давайте с двух сторон прихлопнем огонь.
Отава оказывается не очень густой и высокой: огонь ещё не смог набрать силы.
Через полчаса дед Аким и Горка справляются с пожаром. Местами они притаптывают мелкие угольки ногами. Им помогает Лаки: смешно топчется лапами.
Обнаруживается и виновник пожара – кем-то разведённый и не до конца затушенный костёр, вокруг которого валяются консервные банки и бутылки из-под водки.
– Привычная картина людской безответственности. Погуляли, всё вокруг захламили, получили удовольствие, и после них хоть трава не расти, – горько упрекает неизвестных дед Аким, – давайте-ка, Егор Данилович, соберём этот мусор.
К обиталищу скворцов приближаются осторожно, боясь спугнуть. Дед Аким приказывает Лаки двигаться рядом с собой. Скворцов немного – около десятка пар. И хотя они располагаются на ветках на расстоянии в десять метров, дед Аким приставляет к глазам бинокль.
– Ах, какие красавцы!
Смотрит и Горка. Птицы в чёрном оперении, а спинки блестят, как будто-то их помазали маслом. Скворцы не обращают внимания на незваных гостей. Все – в хлопотах по благоустройству своих жилищ, а это – старые, кем-то сделанные и брошенные дупла в стволах тополей. Иногда какая-нибудь птица, видимо, довольная работой, коротко поёт, смешно растопырив в стороны крылья.
