Горка протягивает к козырьку руку, чтобы достать Баюна, но тот фыркает, бросает из глаз рыжий огонь и выгибает спинку.
– Ты чего -о -о? А?
– Не огорчайся, Горушка, – говорит баба Лина, – это он на первых порах дичится. Привыкнет – подружитесь. Баюн ласковый!
Баба Лина перво-наперво показывает Горке «продовольственный склад» – погреб на глубине трёх метров. Он закрыт двумя толстыми дверями. Вниз ведёт наклонный деревянный настил с пупырчатой резиновой решёткой, чтобы при спуске и подъёме не скользили ноги. Подвал дышит мраком и холодом. Горка испытывает некоторое чувство оторопи и держит бабушку за руку.
На дне погреба, обшитого лиственничными досками, установлены стеллажи с кусками льда. На нём – стеклянные банки, ящички и берёзовые туеса. В них – соленья, варенья и замороженная ягода. В свете электрической лампочки под потолком волшебно искрятся льдинки и заиндевевшие стены.
– Здесь хранятся продукты, – поясняет баба Лина, часть необходимых я переношу в домашний холодильник. Вот ты и будешь мне помогать.
Потом Горка испытает и первые страхи, наведываясь сюда. Они появятся при подъёме наверх. Ему будет казаться, что кто-то идёт следом. Горка не выдержит и признается в этом бабушке.
– Молодец, что сказал мне, – нисколько не смутится та, – это чувство называется атавизмом. Оно досталось нам от давних-давних предков. И возникает, когда выходишь из тёмного леса, ущелья или двигаешься по длинному тёмному коридору. Я тоже в детстве боялась, а мудрые деревенские люди подсказали: надо три раза скрестить руки за спиной. Попробуй!
Горка попробует. И надо же – избавится от подвального страха. И никаких тебе тайн!
В небольшом сарайчике – железный ларь, недоступный для грызунов. В нём хранятся зерно, овёс и разные семена огородных растений. В одном углу собран инвентарь для земляных работ: лопаты, тяпки, грабли, скребки, совки, метла и разные цинковые и пластмассовые вёдра. В другом – отгородка из толстых, плотно пригнанных друг к другу тесовых досок. Это душевая со старым чугунным «титаном». В нём можно подогревать воду и принимать горячий душ. Возле одной стены до самого потолка высится кладка берёзовых и сосновых дров.
– Конечно, полная отрада души и тела, – словно извиняется баба Лина, – это русская баня. Такая есть у Акима Акимыча Акимова – моего лучшего давнего друга. Он живёт неподалёку. Вот пойдём к нему знакомиться и напросимся на помывку.
После утреннего чая Горка идёт к реке по имени Хрусталинка. В это время года она и неширокая, и неглубокая. Её можно на мелководье перейти по дну с мелкими камешками. Но кое-где вздымаются над поверхностью огромные лобастые валуны. На перекатах река журчит с весёлым искристым блеском.
