Собиралась Аня долго, с особой тщательностью выводя стрелки. И даже накрасила губы, будто помада и карандаш способны были скрыть преступление, которые те вчера совершили. Осталось выбрать одежду, и она долго металась между двумя ничем не отличающимися футболками, витая в облаках. Громом раздался стук в дверь.
– Ань, у тебя все в порядке? Первый час дня. Могу я зайти?
– Нет! – подскочила она на месте, уронив полотенце. И схватила ближайшую майку. – Секунду!
“Может сделать вид, что ничего не было? Все нормально, все хорошо, шутка вышла из-под контроля. Ха! Как будто я смогу?”
Она дрожащими руками натягивала одежду, узкие джинсы с трудом налезли на распаренную кожу. В последний момент она успела взглянуть в зеркало и убедиться, что макияж не размазался и волосы не растрепались.
– Доброе утро. А почему так холодно? – с порога спросил Святослав, собранный и аккуратный как всегда.
– Разве? Вроде тепло.
– Да, пятнадцать градусов. Прибавить?
– Если тебя не затруднит, – она топталась в дальнем конце комнаты, наматывая край футболки на большой палец.
– Может кофе? – предложил он.
– Ага, да.
Ни тени неловкости не пролегало на лице Святослава, и было решительно невозможно разобрать, о чем тот думает. Аня послушной овечкой проскользила за ним до столовой, где безропотно села за стол. Однако, руки спустила на колени, ибо те предательски выдавали ее волнение.
– Я должен тебе кое-что сказать… – заговорил он, присаживаясь рядом.
“Началось” – подумала она, и сорвалась не дослушав.
– Да, я тоже хотела… – в горле встал ком, который пришлось откашлять, прежде чем продолжить. – То, что вчера было. Там, на крыше. Все круто. Но давай не будем усложнять.
Свят молча поднялся и взял две чашки кофе, которые как раз приготовились. За ее спиной, звякнула о столешницу сахарница. Но вернулся он с тем же невозмутимым выражением лица.
– Я повел себя по-хамски. Прости.
– Пустяки. Закрыли тему?
Он ничего не ответил, молча принялся пить кофе.
Аня медленно, не поднимая головы, размешивала сахар, хотя тот давно растворился. Она в принципе не любила сладкое питье. Уцепилась за первое попавшееся действие, чтоб не сидеть как памятник. И теперь случайное дзиньканье ложки о стенки чашки заставляло ее подскакивать.
– Он уже остыл.
“Вообще-то я хотела чай,” – подумала Аня, но только кивнула в ответ. А затем выдавила единственный вопрос.
– Во сколько у тебя самолёт?
– В девять. Но выехать нужно в семь, сама понимаешь.
– А у меня в это время контрольная.
