— Лида — это я. В чем дело?
Услышав строгий голос, Петя немного успокоился, озадаченно глядя на женщину в халате и тапках.
— Да, да, это Лида, жена Валентина Викторовича, — подтвердила мама Насти.
— Папа, это мой учитель! Не бей его! — снова крикнула девочка.
Похоже, ее отец разобрался, наконец, в ситуации, сказал Валентину примирительно:
— Все, пусти уже, задушишь.
Валентин отпустил его, отошел в сторону, поглядывая настороженно, готовый к новому нападению. Настя повисла на руке отца с одной стороны, ее мама вцепилась в своего мужа с другой.
— Учитель, что ли? Ну, извини, — пробурчал Петя. — Сказали мне тут, понимаешь, что у жены альфонс завелся, такой… качественный.
И дальнобойщик Петя направился к себе домой с виснущими на нем родными.
Лида посмотрела на Валентина, под глазом которого виднелся след от удара, грозящий стать синяком. Этого еще не хватало перед собеседованием!
— Пойдем, что-нибудь холодное приложим, — озабоченно предложила она.
Они бегом поднимались по лестнице. Уже в подъезде слышался плач проснувшейся Танюшки.
Дверь в квартиру была закрыта, но не заперта на замок.
— Помчалась, ребенка бросила, — сказал Валентин. — Хорошо еще, дверь не захлопывается.
Лида ходила по спальне с плачущей Танюшкой, которая никак не желала успокаиваться. Валентин лежал в постели.
— Не плачь, моя маленькая, не плачь, моя хорошая, — уговаривала Лида дочурку. — Если будешь плакать, папа не выспится, а у него завтра собеседование. А если его не возьмут, то денежек у нас не будет.
Валентин встал.
— Мешаем, да? — виновато спросила Лида. — Может, на диван спать пойдешь? Там, наверное, не так слышно.
— Давай Танюшку, — распорядился он. — Пугаешь ребенка всякими ужасами.
Валентин взял малышку, расхаживая по спальне, запел тоненьким голоском в танцевальном ритме:
— Жил-был у бабушки,
Серенький ко-озлик,
Серенький ко-озлик…
Лида тихонько фыркнула — необычная интерпретация известной песенки.
Валентин выдержал небольшую паузу и произнес свирепым басом:
— Серый ко-зел!
Лида зарылась лицом в подушку, всхлипывая от смеха.
— Бабушка козлика
Очень люби-ила,
Очень люби-ила… — тоненько пропел Валентин и снова резко перешел на свирепый бас:
— Бабка козла!
Танюшка затихла, прислушиваясь к смене голосов.
— Спит? — недоверчиво спросила Лида.
— Нет, на меня смотрит.
Утренние лучи солнца осветили спальню и мирную картину: Танюшка сладко посапывала в кроватке, ее родители, полуодетые, спали на постели, кое-как прикрывшись краем одеяла. Зазвонил сотовый. Валентин, сонный, потянулся за телефоном.
