Они обе посмотрели на нее недоверчиво.
— Кем работает? — полюбопытствовала Марианна.
— Заместителем директора.
— А почему не приходит? — не отставала любопытная соседка.
— Сильно заболел, тоже в больнице, — да, она немного преувеличила, но ведь Валентин и в самом деле болен.
— Надо же, как совпало, — покачала головой интеллигентная Глафира.
Не очень-то они ей поверили.
Настал день выписки. Лида неторопливо собирала вещи в сумку. В палату заглянула пожилая санитарка:
— Собирайся быстрей. Муж приехал.
— Ко мне? — переспросила Лида. — Вы, наверное, ошиблись.
— К тебе, — подтвердила санитарка. — Вон под окном стоит.
Соседки по палате бросились к окну, проявив больше нетерпения и интереса, чем Лида. Она подошла не спеша, все еще уверенная в том, что ее с кем-то перепутали.
Под окном роддома стоял Валентин — в телогрейке и ушанке. Увидев Лиду, радостно замахал ей. Она засмеялась, помахала в ответ. Схватила сумку, и, наскоро попрощавшись с соседками, быстро вышла из палаты.
Соседки прилипли к окну.
— А говорила, заместитель директора, — протянула простоватая Марианна, разглядывая телогрейку.
— Да, дворник, наверное, — согласилась представительница интеллигенции со знанием дела.
— А он и правда, вроде ничего, симпатичный, — признала Марианна.
— Ага, — кивнула Глафира.
Они наблюдали, как из роддома вышла санитарка с ребенком на руках, за ней шла Лида с сумкой.
Санитарка, смущенная телогрейкой Валентина, поглядывала на него с опаской, не уверенная, можно ли доверить ему такое сокровище, как новорожденный младенец.
— Не уроните? — спросила санитарка. — Может, лучше мамочка возьмет?
— Не уроню, — заверил ее Валентин и осторожно взял драгоценный кулек.
Сели в такси. Таксист, полный и жизнерадостный, слегка обернулся к Валентину:
— Как, встретил? Порядок.
Валентин осторожно заглянул под пеленку, прикрывающую личико ребенка.
— Мальчишка? — поинтересовался таксист.
— Девочка, — ответила Лида. — Татьяна.
— На кого похожа, на маму, на папу? — спросил таксист, не догадываясь о каверзности своего вопроса.
— На меня, — торопливо сказала Лида.
— На меня, — твердо произнес Валентин тоном, не терпящим возражения.
Лида улыбнулась, счастливая и немного смущенная.
— Что за маскарад? — спросила она, чтобы сменить тему. — Ты все-таки решил мести улицы?
— Одолжил у бабы Маши, — объяснил Валентин. — Не бойся, телогрейка чистая, в сундуке лежала лет двадцать, если не больше. Шапку тоже она дала. Я же обещал заботиться о здоровье… — и наклонившись к ребенку, добавил тоном, каким обычно говорят с младенцами, — всех членов нашей семьи.
