— Знаешь, Челси, я всерьез беспокоюсь за тебя. У тебя идеальная жизнь, у тебя есть всё, но ты вечно возишься с какими-то… предприятиями. Тот онлайн-университет, который ты, кажется, совсем забросила. Собственный блог… А помнишь, ты хотела написать книгу — но и это ни к чему не привело! Ты делала маски для лица, а теперь эти вот масла… Я боюсь, что это обернется очередным разочарованием. Женщина должна искать счастья в семье, а не в своих… экспериментах.
Челси разжимает стиснутые кулаки, прежде чем и эта деталь попала под пристальное внимание. Если б женщину кормило семейное счастье, то ее мать давно усохла бы до состояния скелета: участие в делах семьи Патрисия забросила, едва родив Челси (вероятно, не выдержав навалившихся на нее трудностей). Теперь она появлялась в жизни дочери, только имея на уме какой-то план или желая поточить о нее свои когти.
— Мне нужно чем-то заниматься, мам. Девочки в школе, а я не из тех, кто сидит на месте.
На лице у Патрисии отражается нечто, похожее на жалость. Она ставит чашку с кофе на стол, подходит к дочери, проводит рукой по ее волосам, как бы пытаясь аккуратно уложить их, и вздыхает, когда это не удается сделать. У Челси по коже бегут мурашки, но она знает, что лучше не дергаться.
— Раз у тебя энергии через край, так направь ее на себя. Сделай прическу, займись фитнесом или йогой. Загляни в спа-салон. Разберись вот с этим, в конце концов. — Она холодным пальцем постукивает Челси по лбу. — Мой врач просто гений. Диетические коктейли в наши дни можно сравнивать с молочными, они такие вкусные!
От ярости у Челси краснеет шея, наливаются щеки и лоб. На мгновение в ее голове проносится картина того, как она обхватывает длинный тонкий палец матери и переламывает его, точно карандаш. Мысли в голове сталкиваются: «Если у нас один размер, то почему мне нужно больше заниматься фитнесом?», и еще «Обрести независимость — куда важнее, чем притворяться, что я вдвое моложе своих лет, не то, чтоб ты могла это понять, мама», и наконец «Выйди я за мужчину вдвое старше себя, чтобы разбогатеть, вероятно, я тоже могла бы позволить себе такое самодовольство». Однако истинный смысл претензий матери Челси кроется в том, что эти претензии никоим образом не касаются Челси, — и ей это прекрасно известно. И снова: если сопротивляться, если возражать — будет только хуже.
— Может, и стоит, — отвечает Челси. — Я о йоге. Спасибо за заботу, мама.
Патрисия прикрывает глаза и чуть пожимает плечами, словно впитывая этот тусклый комплимент. Смешнее всего, что Челси помнит, как мать говорила и вела себя, будучи бедной. До того, как нацелилась выйти за богача и отбросила южный акцент и привычку орать на людей, которые не делали то, что ей хочется. Патрисия 2.0 — это собственное творение матери, ее маленький… эксперимент. И, черт возьми, он сработал.
