Вот же идиот! Неужели он до такой степени не понимает ее? «Шампанское и десерт…» Если б Патрисия заказывала шампанское с десертом всякий раз, когда жизнь разочаровывает ее, она бы не влезла в платье четвертого размера.
Она касается губ, стараясь не смазать помаду. Рот онемел настолько, что Патрисия чувствует, только как скрипят зубы. Она воображает, что это зубы робота — блестящие, дорогие, инородные ее телу, ввинченные ей в челюсть, когда ее собственные зубы окончательно раскрошились после многих лет нищеты, дурной еды и постоянной ярости. Эти зубы куда прочнее. Такими зубами можно и стекло прокусить.
Патрисия ругается на официантку, которая наконец принесла салат, ковыряется в тарелке, едва прикасаясь к еде, прихлебывает каберне, сухое как пустыня Сахара и доставшееся ей бесплатно (в качестве извинения за муху). Ни салат, ни вино не дают ей удовлетворения.
Натянув улыбку, Патрисия встает из-за стола и неторопливо покидает зал, слегка машет рукой знакомым и обменивается с ними комплиментами:
— Новые серьги, Дениз? Прелестно!.. О, Боб, а где же ты потерял Шэрон? Кто же это? Ах, твоя… племянница, вот как. Очаровательно… Донна, нам так не хватало тебя на теннисном корте, но ты сияешь, милочка!
«Я вижу вас насквозь, — слышится в каждом ее двусмысленном комплименте. — Я знаю все ваши секреты, ваши страхи, знаю, чем вы гордитесь». Будто паук, она плетет паутину, опутывая окружающих одной нитью. Она в курсе, у кого интрижка, кто и какого врача посещает, чтобы сделать подтяжку, кто отвратительно обращается с престарелыми родителями. И она знает, что эта рыжая девица вовсе не племянница Боба.
Она держит лицо, пока наконец не садится в свой седан. Кладет руки на руль и медленно выдыхает, опустив голову. Эта работа чудовищно утомительна — но необходима. Если расслабишься хоть на минуту, то окажешься в том же положении, что и Челси: шхуна, дрейфующая в море без капитана и без якоря. Нет, Патрисия великолепно управляет собственным кораблем и не пострадает, даже если все пойдет наперекосяк. Никогда больше.
На возвращение домой уходит больше времени, чем обычно, потому что на двухполосной дороге случилась какая-то жесткая авария. Грубоватый на вид полицейский машет ей, чтоб проезжала дальше, но Патрисия не может оторвать глаз от ярко-красных потеков на помятой двери дешевого белого «Форда». Кровь зловеще мерцает в свете фар патрульной машины. Работники скорой толпятся возле кого-то, лежащего на земле, и хотя она не видит их лиц, но чувствует сумасшедшую напряженность в их движениях. Патрисия проезжает, так почти ничего и не увидев. Что ж, по крайней мере это случилось не рядом с ее домом.
