– Папа, – услышал он и открыл глаза.
Неужели? Да, это правда! Дочь смотрит на него.
– Ты видишь? – изумился он.
Изумился не только он, изумились все люди, которые привели на концерт своих слепых с рождения родственников. Кто привёл мать, кто отца, кто сестру, брата, сына, или, как и он, свою дочь.
Люди смотрели друг на друга, не веря в свершившееся чудо.
– Да, пап, вижу.
Звуки арфы продолжали, словно лучи солнца, разливаться по залу.
Дочь потянулась к лицу отца и стала гладить его гладко выбритые щёки.
– Ты красивый, пап, – она погладила его лысую макушку.
– Ты тоже, милая.
Он достал из бокового кармана заранее прихваченное с собой зеркальце.
– Вот, смотри.
Дочь взяла в руки зеркало и стала рассматривать себя.
Алексей услышал всхлипы на соседних сидениях и тоже, не сдержавшись, заплакал. Дочь вернула ему зеркало, вытерла слёзы на его щеках. Шмыгнула носом, её щеки были мокрыми от слёз. Мужчина крепко прижал дитя к себе. Слёзы текли и текли с его глаз, скользя по щекам и капая на волосы дочери.
– Пап, вокруг твоей головы, да и вокруг головы остальных людей какое-то свечение, так и должно быть?
Видимо, под влиянием волшебных звуков арфы, слепые видят не только человека, но и его ауру, подумал Алексей.
– Да, так должно быть, но это свечение видеть дано не каждому, – с трудом сдерживая слёзы, ответил он.
Дочь кивнула, вытерла слёзы на своих щеках, и стала разглядывать людей, зал, свисающие с потолка люстру, сцену, портеры. Другие временно прозревшие люди делали то же самое. Они радовались и наслаждались тому, к чему привыкли и перестали замечать зрячие.
– Пап, а как долго я, – она оглядела других, – мы… сможем видеть?
– Пока играет музыка, милая.
– А как долго она будет играть?
– Пять раз по двадцать минут. С перерывами на пять минут между мелодиями.
Дочь кивнула, понимая, что во время перерывов слепота вернётся к ней. Прижалась к отцу и, глядя в его глаза, прошептала:
– Спасибо, папа.
Алексей в ответ поцеловал её в лоб.
– Пап, сколько она будет ещё давать концерты в нашем городе?
– Ещё два дня.
– Можно я приду завтра сюда с мамой и братишкой?
– Конечно, милая, хочешь их тоже увидеть?
Дочь кивнула.
– Хорошо. Можно и послезавтра тоже.
Дочь ещё крепче прижалась к отцу.
Алексей погладил её по голове.
Он понимал, что ему придётся влезть в долги. Но его это не пугало. Его радовало то, что у него есть возможность помочь дочери прозреть. Пусть всего на три дня. Пусть всего на полтора часа с небольшим в день. Разве может быть что-то важней, чем это?
