И вот представьте себе, что в деревню приезжает грамотей вроде меня и начинает мужичкам теорию толкать, что ни каких адских сковородок нету и еще много всяких мудреных слов, которые мужички мимо ушей пропускают, одно усваивая твердо: сковородок нету и бояться нечего. Я очень даже хорошо вижу, как мужички все заулыбались, да заоблизывались. Один, к примеру, думает: "Хотел вчерась на сеновале Акулину завалить, однако, воздержался, испугался Божьей кары. Но ежели Бог ни какой не каратель, то чего терпеть-то? Акулина-то уж больно сладкая".
И начинается в той деревне такой "Содом с Гоморрой", что я, справедливо усматривая в себе причину разыгравшегося непотребства, рву на себе от отчаяния волосы, а поп Иван подходит ко мне и говорит: "Дурак ты, братец, хотя и умный".
Да ведь это все не обязательно в стародавней глухой деревне могло быть, а и в нынешнем городском храме. Народное сознание все равно упростит слишком мудреные религиозные построения, и неплохо бы заранее подумать, в какую сторону пойдет это упрощение и к каким последствиям это приведет. И вот тут уже начинаешь капитально задумываться: да настолько ли поп Иван не прав? Ведь действительно в аду будет очень плохо, и насчет адских мук – это сущая правда. А то, что адские муки – не наказание, а лишь последствия нашей греховности, и Бог отправит грешников в ад не из жестокости, а из милосердия… Ну, может быть, и не делать на этих моментах акцент из педагогических соображений?
И тогда получается ложь. Тогда получается клевета на Бога, кощунство. Как можно строить проповедь на кощунстве? Страшный вопрос.
Тут надо тоньше. Тут нельзя с кола рвать. Тут надо чувствовать, к кому обращаешься. Правда о Божьем милосердии должна прокладывать себе дорогу. Но правда не терпит революций. Мы очень хорошо знаем, к каким чудовищным последствиям могут привести попытки вдруг резко и неожиданно поставить религиозное сознание с ног на голову. Ко всему, что касается веры, надо подходить бережно и трепетно.
Могу ли я доказать, что эта концепция – чисто православная, святоотеческая, а не еретическая? Нет, не могу. Для этого надо быть богословом. Для этого надо всю жизнь посвятить изучению святоотеческого наследия и надо тонко чувствовать дух писаний святых отцов. Настоящие богословы – большая редкость. Но я вас уверяю, что сегодня в России такие богословы есть. И если вы захотите, то познакомитесь с их трудами.
Реестры грехов
Сейчас иные батюшки очень произвольно верстают длинные перечни грехов, в которых православным надлежит каяться. Причем, у разных батюшек могут быть очень разные представления о том, что есть грех, а что не есть. Слушать или не слушать можно любого батюшку по собственному выбору. В ином храме на вас наложат суровую епитимью за то, на что в другом храме благодушно махнут рукой. В иной книге православные ревнители благочестия гремят анафемами по поводу того, что в других православных книгах фактически признается нормой современной жизни.
