Суета сует. Никчемное мероприятие.
И вот Вольф уже перед дверью месье Брюля и даже перед самим месье Брюлем. Он провел рукой по лицу и сел.
— С этим все… — сказал месье Брюль.
— С этим все, — сказал Вольф. — И никакого результата.
— То есть как? — сказал месье Брюль.
— С ним не за что было зацепиться, никаких общих тем, — сказал Вольф. — Только о глупостях и разговаривали.
— Ну и что? — спросил месье Брюль. — Вы же рассказали все самому себе. Это-то и существенно.
— А? — сказал Вольф. — Да. Хорошо. Все-таки этот пункт можно было бы из плана убрать. Сплошная пустота, никакой субстанции.
— По этой причине, — сказал месье Брюль, — я и попросил вас сходить сперва к нему. Чтобы побыстрее покончить с тем, что лишено для вас значения.
— Абсолютно лишено, — сказал Вольф. — Никогда меня это не мучило.
— Конечно, конечно, — забормотал месье Брюль, — но так картина полнее.
— Оказалось, — объяснил Вольф, — что Господь Бог — это Ганар, один из моих одноклассников. Я видел его фото. И тем самым все обрело свои истинные пропорции. Так что на самом деле беседа была небесполезна.
— Теперь, — сказал месье Брюль, — давайте поговорим серьезно.
— Все это растянулось на столько лет… — сказал Вольф. — Все смешалось. Надо навести порядок.
— Очень важно понять, — сказал месье Брюль, тщательно подбирая слова, — какую лепту внесло ваше образование в развившееся у вас отвращение к существованию. Ведь именно этот мотив и привел вас сюда?
— Почти так, — сказал Вольф. — Почему и с этой стороны я тоже был разочарован.
— Но сперва, — сказал месье Брюль, — какова ваша доля ответственности за это образование?
Вольф отлично помнил, что ему хотелось в школу. Он сказал об этом месье Брюлю.
— Но, — дополнил он, — справедливо было бы, я думаю, добавить, что и вопреки своему желанию я все равно бы там оказался.
— Наверняка? — спросил месье Брюль.
— Я быстро все схватывал, — сказал Вольф, — и мне хотелось иметь учебники, перья, ранец и тетрадки, это верно. Но родители и в любом другом случае не оставили бы меня дома.
— Можно было заняться чем-нибудь другим, — сказал месье Брюль. — Музыка. Рисунок.
— Нет, — сказал Вольф.
Он рассеянно оглядел комнату. На запыленном шкафчике картотеки вольготно расположился старый гипсовый бюст, которому неопытная рука пририсовала усы.
— Мой отец, — объяснил Вольф, — прервал учебу в довольно юном возрасте, поскольку он был достаточно обеспечен, чтобы без нее обойтись. Потому-то он так и настаивал, чтобы я получил законченное образование. И, следовательно, чтобы я его начал.
