Его хорошо поставленный и слишком изысканный голос досаждал Вольфу, как докучливая побрякушка.
— Посмотрим… — пробормотал аббат Гриль. — Что тут есть по моей части… ага… вот как… вы больше ни во что не верите, не так ли? Ну что же… посмотрим… скажите мне на милость, когда вы перестали верить? Это ведь не слишком трудный вопрос, не так ли?
— Мда… — сказал Вольф.
— Садитесь, садитесь, — сказал аббат. — Возьмите стул вон там… Не спешите, не волнуйтесь…
— Волноваться не о чем, — чуть устало сказал Вольф.
— Мой вопрос вас раздражает? — сказал аббат Гриль.
— О! Ничуть, — сказал Вольф, — просто он несколько упрощен, вот и все.
— Он не так-то прост… подумайте хорошенько…
— За детишек берутся слишком рано, — сказал Вольф. — В том возрасте, когда они верят в чудеса; они жаждут увидеть хотя бы одно чудо, но этого не происходит, — и для них на этом все кончается.
— Но это же не о вас, — сказал аббат Гриль. — Ваш ответ, может, и справедлив для какого-нибудь ребенка… но вы дали мне его, чтобы не углубляться во все сложности, и я вас понимаю… я вас понимаю, но в вашем случае ведь имело место нечто иное… нечто совсем иное, не правда ли?
— О! — сказал Вольф в ярости. — Если вы столь хорошо обо мне осведомлены, то вся история вам уже известна.
— И в самом деле, — сказал аббат Гриль, — но что касается меня, я не вижу никакой надобности просвещаться на ваш счет. Это вас касается… вас…
Вольф пододвинул к себе стул и сел.
— Уроки катехизиса у меня вел аббат вроде вас, — сказал он. — Но его звали Вульпиан де Нолэнкур де ля Рош-Бизон.
— Гриль — не полное мое имя, — сказал аббат, любезно улыбаясь. — Я обладаю также и дворянскими…
— И ребятишки отнюдь не были равны в его глазах, — сказал Вольф. — Его сильно интересовали те, кто был красиво одет, и их матери тоже.
— Что не может послужить решающим доводом к неверию, — примирительно сказал аббат Гриль.
— Я слишком верил в день моего первого причастия, — сказал Вольф. — Я едва не упал в церкви в обморок. И отнес это на счет Иисуса. На самом деле, все это, конечно же, из-за трехчасового ожидания и спертого воздуха, и вдобавок ко всему я просто подыхал от голода.
Аббат Гриль рассмеялся.
— У вас на религию озлобленность маленького мальчика, — сказал он.
— У вас религия маленьких мальчиков, — сказал Вольф.
— Вы же не компетентны судить об этом, — пожурил аббат Гриль.
— Я не верю в Бога, — сказал Вольф.
Он помолчал несколько мгновений.
— Бог — это враг производительности, — сказал Вольф.
