— Поздравляю! Ты же так хотел этого! — кричу я и обнимаю его еще крепче.
— Я не верю в то, что это действительно происходит, — признается он мне на ухо.
Я немного отстраняюсь от него, опуская ноги на пол и заглядываю в глаза, обхватив ладонями его лицо.
— А ты поверь. Ты упорно работал и более чем заслуживаешь этого. Твоя мечта сбывается и становится реальностью благодаря тебе самому. Ты реализовываешь ее прямо здесь и сейчас! Ты невероятный молодец!
Он изучает мое лицо. В его прищуренных глазах мелькают искорки, и он резко прижимает меня своим телом к стене, взяв рукой за подбородок. Жаркая волна, исходящая от него, накрывает меня. Все мысли моментально испаряются, все стены, выстроенные моей обидой на него, рушатся и распадаются на кирпичики, а на их место приходит страсть. Она окутывает с ног до головы, моментально оседая внизу живота тяжелым грузом.
Я судорожно выдыхаю воздух из своих легких, и Никита накрывает мои губы своими, прижимая рукой на моем затылке к себе. Я хватаюсь за воротник его куртки и отвечаю с неимоверным рвением. Поняв, что я окончательно ему сдаюсь, он проникает своим языком в мой рот и переплетается с моим.
Задыхаясь, но продолжая целоваться, мы сдергиваем друг с друга одежду, которая разлетается фейерверком по всей комнате, оседая яркими пятнами на поверхности мебели, цепляясь за светильники и даже люстру.
«Боги, как хорошо, что я догадалась побриться, когда была в душе!» — проносится в моей голове.
Он спускается по шее к ключицам, оставляя дорожку из жарких поцелуев, а его пальцы ласкают меня внизу, то щипая, то дергая за набухший от возбуждения клитор от чего я прерывисто дышу и сквозь губы вырывается стон.
Цепляюсь пальцами за его крепкую спину и шею, пытаясь прижать к себе еще ближе, убрать это чертово расстояние, которое и так было, между нами, слишком долго, и нетерпеливо толкаюсь языком в его рот.
Никита подхватывает меня за бедра и поднимает вверх. Обвиваю его талию своими ногами и чувствую, как меня вжимает спиной в холодную стену. Мурашки пробегают по коже от сочетания горячей кожи Никиты и прохлады стены. Кажется, если посмотреть на нас со стороны, то можно увидеть исходящий от двух тел пар, как от кружки горячего глинтвейна на рождественской ярмарке холодным вечером.
Он продолжает придерживать меня одной рукой, а второй ласкать внизу. Прогибаюсь в пояснице, прижимаясь к его эрекции и ощущая, что больше не в силах выносить эту пытку.
