Я себе нравилась и такой. Иногда другим людям тоже нравилась. Но, сейчас мой боевой настрой куда-то улетучивался.
* * *
Закрывшись в кабинке туалета, рассматривала свое признание к Адаму. Долго создавала дизайн и подбирала текст. Хотела передать не только свои чувства, но и свою эстетику..
Нужно было решить или отдаю, или нет.
Я сильно вздрогнула, и чуть не уронила свое послание Адаму вместе с рюкзаком на пол туалета, когда в дверь резко постучали.
Резко и грубо.
— Занято. — взвинчено выкрикнула я.
Но кому-то с другой стороны двери было безразлично. Жесткая долбежка в дверь повторилась.
Она долбилась и в соседнюю кабинку. В конце концов кто-то вышел и освободил кабинку.
Все затихло. И я почти расслабилась, как над головой раздалось.
— А я думала, что ты там так долго делаешь. А ты оказывается мемуары строчишь. Кому послание?
Я резко поднимаю голову и вижу ее. Ту самую рыжую девицу, которая так мило общалась сегодня с Адамом.
Она забралась на унитаз что бы посмотреть, что я делаю в соседней кабинке? От этой мысли мне стало не просто паршиво. Я почувствовала себя преступником, застуканным на месте с уликами.
— Не твое собачье дело! — Я очень сильно занервничала. Быстро засунула послание в рюкзак и открыла дверь.
И снова столкнулась с ней. Ее лицо вблизи было настолько симпатичным, что у меня свело зубы. И совсем стало паршиво, когда рыжая улыбнулась.
— Слушай хамить то не обязательно. — Она с любопытством, не прекращая улыбаться, пригляделась к моему рюкзаку.
— Сказала же. НЕ ТВОЕ ДЕЛО! — Буркнула я, ощущая, как лицо заливает краска.
— Хорошо, хорошо, мне просто жалко твой цвет лица. Без обид. — Рыжая продолжала отрываться.
Выносить это унижение, опустошающее меня изнутри я больше не собиралась, развернулась на каблуках к выходу, но со своей неуклюжестью поскользнулась на плитке. С трудом удержала равновесие, а вот мой не застегнутый рюкзак приземлился на пол рассыпая все содержимое.
Быстро, насколько могла и лихорадочно, я попыталась собрать все содержимое. Гнетущее чувство неловкости всей ситуации заставляло меня с трудом сдерживать слезы.
Что могло быть хуже?
Оказывается, могло. И эта мысль повторится в моей голове ни раз за сегодня. И каждый раз я буду понимать, что — Да. Хуже может быть.
Когда я почти все собрала, ощущение полной обреченности накатило волной, заставляя разучиться дышать и чувствовать пол под ногами. Рюкзак снова выпал из моих рук.
— Слушай, я бы на твоем месте сожгла это как опасную улику. А, я, так и быть сделаю вид что не видела это убожество — Она злорадно хихикнула, рассматривая мое признание в любви Адаму. И судя по всему, успела его прочитать. — А кто такой Адам?
