На этом погосте так тихо…
На этом погосте так тихо,
Не слышно людской суеты,
Под чьим-то сияющим ликом
Лежат молодые цветы,
Погасшие свечи и чарка,
Наполненная до краев.
На этом погосте так ярко,
Так мирно меж сонных лесов.
Здесь солнце сверкает ясно,
И ветра покоен слог,
Чернеют забора прясла,
И в каждой травинке Бог.
Вечерний повеет хлад,
И память с тоскою нахлынут.
Сверчки так печально звенят,
И звезды на небе стынут.
Зальется в слезах колокольня,
И ворон зайдётся криком.
На этом погосте так больно,
На этом погосте так тихо…
Что я скажу тебе, забытый дом,
Когда вернусь и сяду на ступени?..
Отвешу я тебе земной поклон
И постучу в расхлябанные двери.
Скажу: «Привет, родной. Давно не видел…»
И сердце вдруг сожмется в пустоту.
И старая забытая обитель
Росою прослезится поутру,
И сетовать начнёт на злые годы:
На зной жары, на снегопад зимы;
Что посреди суровейшей природы
Оставлен он без рода, без семьи.
Он подзовет меня своей десницей –
На плечи старый тюль вдруг упадёт.
И заскрипит дом дряхлой половицей,
И песню детства тихо напоет.
Всё тот же ты. С добрейшею душой.
Ты для меня, что день последний лета.
Ты помнишь, здесь, в ужасный день седой
Мы провожали в путь последний деда?..
Я обо всём поведаю тебе.
И прежде, чем уйти, в окне увижу
Узор росы печальный на стекле,
И зазвенит с тоскою ветер в крыше…
Душе широкой, знаешь, друг,
Приюта нет нигде на свете.
И всё ж, когда ласкает ветер
Своим порывом летний луг
И, пролетая над полями,
Над русскою шумит землей,
Я на мгновенье замираю
И тоньше чувствую душой
Страны терзанья вековые.
И с ней пройдя сквозь дни лихие,
Я точно чувствую, что тут
Единственный душе приют…
Еще один быстрый и безвозвратный день…
Ещё один быстрый и безвозвратный день.
Всё катится-катится время в глубокую бездну.
И лишь неизменной страны остается сень,
Сплетается с русской душою так тесно-тесно.
И если я мог бы ещё раз прожить галопом
