Поникшие ивы у рек,
Таинственный, в дымке, век,
Ответь? Ну хоть что-то скажи мне…
Что Западу гибель Востока?
Стена, за которой — ничто.
Но боремся с волею рока,
Сплелись непокорно в одно.
Слетайте, понурые листья,
В промозглую бездну луж.
Морозный рассыплется бисер
По лесу суровых стуж.
Так холодно в мареве синем,
Но что ж остаётся нам?
И чалая тройка России
Несётся в тяжелый туман…
«Я немощен!» — себе я так твержу, –
«За звёздами не вижу я Творца».
И не раскрыть ни книги, ни ларца.
Но всё есть Бог, я им сейчас дышу.
Я немощен! Мне не узнать, увы,
Как благодатны лик Его и риза,
Как херувимы спят на небе сизом –
Мне не поднять незрелой головы.
Я немощен… И всё ж, я жду когда
Неважны станут даже эти строки,
Забудутся все страсти и пороки,
И протеку сквозь землю, как вода…
Тише, дитятко,
тише, солнышко!..
Вот уж ночь опустилась на полюшко,
Сыплет небо не землю звёздами,
И летят они между грозами,
Между тучами, между градами.
Кто-то ставит меж ними преграды ли?..
Звезды падают в море бескрайнее.
Звезды-странники, гости дальние.
Месяц-пахарь на дудке сыграет им,
Звёздам-путникам, морем залитым.
Укачает волна синевласая,
И заснут-отдохнут златоглазые.
Тише, дитятко,
спи же, солнышко!..
Вот уж сном принакрылося полюшко.
Зелен-луг вслед за ним задремал уже,
В пышноцветном своём прикорнул плаще.
Даже гуси уже не гакают,
Спится серому Месяцу-пахарю,
И косу он свою широкую
Отложил на ночёвку долгую.
Даже звёзд потемнели огни.
Тише, дитятко,
спи-усни…
Ты прошлое больше не трожь
Падает летний дождь,
И время уснуло… Уснуло!
Ты прошлое больше не трожь,
Чтоб в нынешнем свежим задуло.
Сверкнуло,
и грянул гром,
И снова темно меж деревьев.
К себе обратись с недоверьем:
— Сейчас, разве будет «потом»?!
— Да и прошлое разве было?
И закончится летний дождь.
Всё проснулось,
кипит, не застыло
И, стекая по яркой листве,
Звонко вторит капелью тебе:
— Только прошлое больше не трожь…
Нет, не кажется мне,
что прекрасна родная сторонушка.
Не привиделось мне
кареглазое яркое зарево.
Припечет, словно в детстве, горячее солнце головушку,
Побегу по между сосен я
в прошлого дивное марево.
Будет совушка ухать
над чашею сопок зелёною,
Запоет над озёрами синими
юркая иволга!
И пойдëт-полетит эта песня
над старыми сёлами,
Будто вот оно — детство –
счастливая, добрая лирика.
И заплачет дождями муссон,
и протяжно задует вдруг,
Словно книгу забытую,
прошлого дни он подарит мне.
Но рассеется марево, жизни замкнётся круг,
Не привидится больше мне то кареглазое зарево.
