Как пенится грядущая волна.
За ней грядет ещё, ещё и снова…
Так с уст слетит одно иль боле слово,
Дойдёт ли то потом до сердца дна?
И бьёт чрез край, вода за борт зальется.
А в небо зришь — ни капли нет, ни града.
Но разве для воды живёт преграда?
И всё сидишь, и ждешь, и жаждешь солнца.
Угрюмый ветер сквозь тебя пройдёт.
Ах, ветер, друг! Возьми меня с собой.
Готов пройти сквозь ливень я любой…
Верни туда, где жил из года в год.
И здесь, муссон, где я, скамья и тень,
Ты преврати меня с душою в прах.
Развей меня на глиняных брегах,
Чтоб волны омывали каждый день.
Ночной мой храм, прибежище, святилище…
Ночной мой храм, прибежище, святилище,
Полнощная мечтаний цитадель,
Души моей последнее вместилище,
Которую с утра тревожит трель.
Она сама, бывает, понемногу
В открытую мою заходит дверь.
Любой бы тут уже поверил в Бога,
А я внутри лишь чахну, верь не верь.
Во сне моём, как ночь, полно метафор:
На камень расколовшийся мудрец;
Сочится кровь из тел побитых амфор;
Во тьме слегка светящейся ларец.
Роятся в голове следы сомнений…
Я глуп? Я трезв? Я…пьян? Сплошной протест.
Но образ отгремевших сновидений,
Как волк овцу, всегда мой разум ест.
Сегодня я один, и в доме пусто,
Лишь ветер из окна ко мне стремится,
Раскачивая маленькую люстру;
И белоснежный тюль парит, как птица.
Бывает, что ко мне заходит друг,
И мы садимся в зале у камина,
Слова перебивают треск и стук
В огне горящей тёмной древесины.
Дымится чай, приятель в миг тревожный
Вопрос задаст: «Что нового? Как сам?»,
Ловя смешки мои и тик нервозный,
Сигару поднося к своим устам.
На лик усталый мой ложится свет
Свеченьем очага в единый путь.
«Хотел, мой друг, сказать тебе секрет…» –
Но вновь шепчу, как раньше, — «А, забудь…»
Всё чаще чудные просторы…
Всё чаще чудные просторы
Дальневосточной стороны,
Ввиду характера простого,
Дыханьем лёгким, но суровым,
От снов моих удалены.
Они в тени, в оврагах грязных,
В своих причудливых чертах,
Повадках строгих, но отвязных,
В глуши лесной и пенье птах,
Поднялись вновь в моих глазах.
Зовут меня места глухие,
Маня приморской красотой,
Своею жизнью непростой,
В пургу снегов и рок стихии,
Ведя на гибель за собой.
Но я, поэт, судьбы приняв
Сиюминутное посланье,
Свой дом покинув в упованье
На закулисья громких слав,
Кубанский принял вдруг устав.
Да, выбор сей меня волнует!
Как в пелене багряных вод,
По ком муссон холодный дует,
Куда Амур-река идёт,
Меня сомнение грызёт.
Но ты, прекрасная любовь,
Морей синеющих краса,
Моим терзаньям уготовь
Изгиб судьбы прекрасный вновь,
