Здесь Андрей планировал провести опросы подробно, не может быть, чтобы никто ничего не знал, не на Луне же она жила. По поводу места захоронения, осмотры были бесполезны, наверняка там уже стоит дом. Но наведаться все равно нужно, так сказать, оценить диспозицию. Начать решил со стройки. На выезд взял помощника, молодого следователя, только после юридического, худенький очкарик еще горел энтузиазмом.
К его удивлению, на участке строительство не велось. Как сказал прораб, нервная дамочка, жена хозяина участка не захотела жить там, где произошло убийство. Участок им заменили, здесь же планировали сделать или сквер, или стоянку, за что проголосуют собственники. Дом был цел, бульдозер снес только заборы и постройки. Осмотр ямы подвала ничего не дал, обломки дерева вперемешку с землей, хлам и мусор.
Дом осматривали для проформы, пустые комнаты, часть ломаной брошенной мебели. Никаких зацепок. В доме никаких следов драки не было. Но насторожило одно, в углу была куча мусора, почему-то казалась она инородной. На пластиковой бутылке из-под пива стояла дата выпуска — пять лет назад, а поселок пустовал уже около десяти. Дату обнаружил молодой помощник, после чего стали более тщательно проводить осмотр. И результат был, в кладовке узлом было сложено тряпье, явно служившее спальным местом, такая же лежка была на чердаке. Здесь явно жили бомжи. А в таком случае — они могли что-то видеть.
С запросом по бомжам поехали к местному участковому. Территориально Дубачево относилось не к городу, а к пригородному району. На участкового приходилось три существующих деревушки, пяток дачных поселков. Как один человек мог все это охватить, не ясно. Тем не менее, нашли и решили поговорить. Участковый, майор Ничипоренко выглядел старым деревенским мужиком, в поношенной форме. Ездил по участку на своем мотоцикле с коляской, потому был в сапогах, камуфляже и выглядел этаким киношным Анискиным.
Узнав, что следаки роются в старом деле, а не собираются наезжать по поводу каких-либо нарушений, пригласил к себе на обед, и там обещал все рассказать. Дом у Ничипоренко в райцентре был основательный, на высоком фундаменте, брусовой, с большой верандой. В кухне роскошная кирпичная русская печь, с лежанкой, с закрытым заслонкой зевом, в котором в настоящем чугунке стоял борщ. Интерьер нарочито славянский, вышитые полотенца и шторки на окнах, полосатая тканая подстилка на лежанке у русской печи, самотканые половики на желтом лаковом полу. В углу, на подставке старинный начищенный самовар, скатерть на столе до пола, с кружевным краем.
