Но мои истории так не кончаются.
Примерно через месяц моему отцу пришла повестка прибыть в прокуратуру. Он- старый коммунист, впечатлительный, очень сразу перенервничал, в лице поменялся. Оказалось его вызвали на допрос потому что в деле об убийстве Сергея имелись чьи-то показания о том, что за неделю до произошедшего мой отец говорил Сергею, что его убьют.
Пришлось старому гипертонику давать показания, что не угрожал он пацану, а предостерегал как мог. Потому что невольно был в курсе прихода десятков странных друзей, которые круглосуточно лязгали металлической калиткой возле окна его спальни, а вовсе не из каких-то враждебных намерений.
Вот кто такое на моего отца прокуратуре рассказал?
И, да, ещё мать Сережи очень обвиняла нас — своих соседей, что когда убивали её сына, то он кричал, а мы не пришли к нему на помощь. Вот что ей можно было ответить?
А хозяин греческой маслобойни все время Серёге звонил, спрашивал когда же тот вернется.
Про маньяков? Я тоже расскажу
Сегодня утром у меня внезапно произошла дата. Как известно, ткани организма регенерируют и восстанавливаются, каждая имеет свой срок, кости один, кожа- другой. Но у меня регенерировался рассказ. Я извлекла свой самый- самый первый рассказ, ужаснулась топорности изложения, и пол утра его переделывала. И это я ещё не нашла утерянную в недрах библиотеки тетрадь своих стихов от тысяча девятьсот семьдесят затёртого года, и блокнот с частушками (тоже пробовала, но уже в начале девяностых).
*****************
Как Эллочка — людоедка соревновалась с заокеанской Вандербильдшей, так и мы бросаемся в погоню за мейнстримным хайпом. Поэтому, представляем все нашим трём читателям рассказ о нашем личном знакомстве с настоящем маньяком. События имели место быть в 1994 году в городе Луганск.
=============
В УВД Луганской области в 1992–1994 годах была ремгруппа для текущих ремонтов по содержанию комплекса зданий. Там было четверо рабочих и мастер. Командовал ими, как и уборщицами, комендант зданий.
Зарплаты начала девяностых — долларов тридцать в месяц. Соответственно, нанять сотрудников невозможно. Поэтому туда присылали "химиков", то есть отбывающих принудительные исправительные работы, с вечерней поверкой в специализированной общаге.
В "химики" попадали двумя путями: осужденные по "легким" статьям, например, за браконьерство, или особо "тяжелые", которым "выписан" двухэтажный срок: сначала в зоне на строгом режиме, а потом добавочно — "химия", чтобы они не ошалели от сразу свалившейся на них полной свободы.
