— Лиза, он сейчас у тебя? — тишина образовалась такая, что не слышно было даже дыхания. — Значит, у тебя. Ну и как жеребец? На полную катушку отделал тебя? Наверное, полностью раскрепостился с тобой? Во всех позах попробовали?
— Прекрати! После того, как ты поступил со мной, ты не имеешь права так со мной разговаривать.
— А тебе не приходило в голову, что он переспал с тобой просто из жалости? Я надеюсь, ты не грезишь о восхитительных ночах любви? — он все больше распалялся, — Он предложил тебе руку и сердце? Наверняка, нет! Если уж он и женится, если еще не женат, то на молоденькой красотке, каковой ты, моя дорогая, уже не являешься. Хотя, женщина ты, разумеется, красивая…для своего возраста под сорок…
Все время, пока он говорил, Лиза слушала его с расширенными от ужаса глазами. На ум, вдруг, пришли слова, кажется, Ахмадуллиной, «мне показалось алмаз бесценный в тебе нашла, пригляделась — обыкновенный кусок стекла». Когда он закончил, она сказала:
— Костя, это говорил не ты, я не верю, что ты можешь так думать. Бог мой, что может сотворить ревность с интеллигентным, умным человеком. Зато теперь ты знаешь, что испытала я, когда ты в одну секунду сделал из меня брошенную бабенку.
— Малыш, малыш, подожди. Это все в прошлом. Мы начнем все сначала.
— Нет, — Лиза стояла неподвижно, пока ее гнев не сменился смешанным чувством горечи и облегчения. Она не испытывала ни ненависти, ни чувства вражды к человеку, который очень сильно обидел ее. Волна облегчения вдруг затопила ее, словно с плеч свалилась огромная тяжесть. Как бы ни получилось у нее с Глебом, с прошлым покончено. Она свободна.
— Нет, все кончено, Костя.
— Лиза, подожди Лиза, не руби так с плеча. Пожалуйста, Лиза, прости меня. На меня что-то нашло. Я сошел с ума. Все, что я наговорил — полный бред. Лиза, ты слышишь?
— Костя. Не надо. Все кончено.
— Не боишься, что испорчу тебе жизнь?
— Знаешь, все, что мог, ты уже испортил. Сейчас ты можешь испортить только воздух.
Последовала короткая пауза, видимо абонент переваривал смысл услышанного.
— А ты стала язвой…
— Все мы меняемся, и я в том числе…
— Лиза, пожалуйста. Хочешь, я завтра же на тебе женюсь? Хочешь встречаться с ним, встречайся, я даже на это согласен, только мне не говори. Можешь делать все, что угодно, только прости меня и не уходи из моей жизни…
Лиза положила трубку. Тупо уставившись на телефон, не могла поверить, что только что разговаривала с человеком, с которым встречалась на протяжении долгих десяти лет и, которого считала эталоном воспитанности. Из оцепенения ее вывело легкое прикосновение к волосам; рядом стоял Глеб.
