— Почему Трубач? Ты что, на трубе играешь?
Глеб притянул Лизу к себе, нежно поцеловал в шею. Чуть отодвинувшись, она вновь вопросительно посмотрела на него.
— Ты упряма, как афганская ослица, — Лиза сделала вид, что обиделась, а Глеб, улыбаясь, продолжал, — Но это тебя не портит. А Трубачом я стал с легкой руки одного лейтенанта. Моя фамилия Горн. Как-то раз, вызывая меня из строя, он перекрестил меня из Горна в Трубача. Самое удивительное, что он действительно забыл мою фамилию и никак не мог понять, почему я не выхожу из строя. Только, когда уже ребята не могли сдерживать смех, понял, что что-то не то. Вот так я и стал Трубачом.
— Бывает же такое… Глеб прекрати…
Но было уже поздно возражать или что-либо говорить. Его руки властвовали над ее телом, и никакая сила не могла свергнуть эту власть. Его лицо, блеск глаз лишили ее последних сил к сопротивлению. У нее уже не было сил, ни моральных, ни физических, ни желания бороться с непреодолимой тягой, влекущей ее к этому мужчине. Она хотела и должна принять то, что он может ей предложить. Глеб вдохнул в нее жизнь и огонь, без него она была просто пустым сосудом. И отрицать это может только самоуверенная идиотка. Она его любит!
* * *
Лизе вдруг пришла в голову мысль, что до сих пор она была куколкой в кокане, которая очень хотела стать бабочкой. Куколка не может высвободиться из кокана пока не получит все необходимое питание и не приобретет нужную силу, необходимую для взрослой жизни. освободившись на секунду раньше времени, она умрет, или приобретет очень блеклую некрасивую окраску. Почему эта мысль пришла ей в голову? Отпустив на свободу беспокойные мысли и позволив волнению охватить все ее существо, Лиза почувствовала пробивающиеся ростки страха, который возникает, когда приходится рисковать. Сколько событий произошло всего за несколько дней! Перебирая в памяти дни последних двух недель, Лиза улыбнулась про себя всему происходящему и прошептала кому-то невидимому: «Куколка превратилась в бабочку… Красивую, легкую и свободную…». Ее сокровенный монолог был прерван трелью телефонного звонка. Переживая за чуткий сон Глеба, Лиза быстро сняла трубку.
— Да, — очень тихо сказала Лиза.
— Малыш, доброе утро. Ты так быстро сняла трубку, я даже удивился, очень хотелось бы думать, что ты ждала моего звонка.
У Лизы перехватило дыхание. Она слушала голос, до недавнего времени очень родной и близкий, думая, хочет ли сейчас слышать его. Ощущение сквозняка сменилось мелкой дрожью, захотелось вернуться в кокон. Понимая, что надо что-то отвечать, сказала первое, что пришло в голову:
