— Лизка, — достаточно строго начала Зоя, — ты ведь знаешь, я всегда была противницей твоих встреч с этим хлыщом, курицей интеллигентной, — посмотрев на Лизу и, не увидев оскорбленного лица, поняла, что можно продолжать. — Я всегда тебе говорила, что у него на лбу написано «Кобелино». Сколько лет он тебе мозги пудрил? Вот… Все время удивлялась твоему терпению. Понимаю, любовь зла, как говорится, но…как бы тебе это помягче сказать…
— А ты говори, как есть, с каких это пор ты слова подбирать стала.
— Хорошо. Так вот, я довольна, что все так случилось и что ты, наконец, увидела его гнилое нутро. Только вот знаешь… сейчас-то меня волнует совсем другое, больше тебе скажу, меня просто распирает от любопытства, — Зоя с немым вопросом в глазах уставилась на Лизу.
— Интересно… ну и что?
— Да молодой человек, свалившийся, как снег на голову. Признайся, ведь сейчас ты больше думаешь о нем, чем о своем прохвосте?
— Ты сошла с ума, — неуверенно возразила Лиза.
— Ты просто боишься себе в этом признаться.
— Не., все не так. Понимаешь, когда человек чем-то серьезно отравился, ему что делают? Я не медик, в отличии от тебя, но думаю, что ему дают противоядие. Так?
— Ну, допустим.
— Так вот, Глеб, как ни странно, стал именно тем противоядием, какое мне было необходимо в тот момент. Не уверена, что ты понимаешь меня, но с его появлением и каким-то настырным вмешательством в мою жизнь, он отодвинул на задний план и боль от происшедшего и, даже, воспоминания о прошлом…
— Что и требовалось доказать, — перебила ее Зоя. — Я же говорю, что ты о нем думаешь, а вот это мне уже нравится.
— Господи, Зойка, ты же сама назвала его молодым человеком. Мо-ло-дым.
— Ну и что? Да, я назвала его молодым, но не «зеленым». А это две разные вещи. А ты что, себя в старухи записала?
Лиза смотрела на Зою и удрученно качала головой.
— В старухи, конечно, нет, но… И, вообще, это пустой разговор. Глеб уехал с чувством выполненного долга, ты видела это собственными глазами. Так что и говорить об этом не стоит.
— А жаль. Классный мужик. Такие, как твой "индюк надутый" вон, на каждом перекрестке "индюшек снимают", а с Глебом ты зря так. Сама ведь теперь каешься.
— Слушай, — по принципу "лучшая защита — это нападение", начала атаковать Лиза, — если он тебе так понравился, что ты терялась? Я была невменяемая, когда вы с ним встретились, вот и брала бы быка за рога.
— Ага, если б ты видела, как он на меня посмотрел, когда я не соглашалась отдать ему ключ, до сих пор вздрагиваю.
