— Жду, когда ты замолчишь. Зой, давай потом, а? Я так устала…
— Так. Значит дело — дрянь. Слушай, ты что сейчас делаешь? У меня тут небольшой «межсобойчик», давай-ка ко мне.
— Ага, сейчас, да я чуть живая…
— Тем более. Посидишь, отдохнешь, пожрешь хоть, я ведь знаю твое меню, когда ты одна: утром — чай, в обед — чаек, вечером — чаище.
— Ошибаешься. Сегодня ела чебурек и мороженое.
— Значит у тебя был праздничный обед.
Лиза сидела, слушала, покачивая головой и удивлялась, как она столько лет выдерживает эту тараторку.
— Але, Лизка, ты меня слушаешь?
— Очень внимательно.
— Ты поняла, что я сказала? Давай собирайся, и ко мне. И никаких "нет".
— У тебя там кто? Опять клубовские? Сидите поете?
— Ой, вот давай только не будем… Да, поем.
Неожиданно у Лизы возникла сумасшедшая мысль.
— А выпить у тебя есть?
— Что-о-о?
— Плохо слышишь?
— Да нет, слышу хорошо, только, видимо, что-то не понимаю. Ты хочешь выпить? — делая удар на каждом слове, спросила Зоя.
— Да, хочу, — в тон ей ответила Лиза.
Некоторое время в трубке было молчание, зато потом в ухо Лизы вылился такой бурный поток слов, что пришлось убрать трубку от уха:
— Силы небесные! И она еще сидит и делает вид, что все прекрасно. Так, давай говори, через сколько времени тебя ждать. Только точно, ты ведь знаешь меня, я не отстану, буду звонить снова и снова.
— Ладно, все, успокойся. Приму душ и приду. Сколько сейчас времени? — взглянув на часы, продолжала, — Девятый час. К девяти буду у тебя. Все, бросаю трубку.
"День, кажется, имеет продолжение. Интересно, он все же закончится или нет?"
Добравшись, наконец, до душа и приняв на себя его волшебные струи, Лиза долго стояла неподвижно, наслаждаясь и чувствуя, как место усталости занимает блаженство и покой.
Промокнув тело полотенцем, она нагая прошла из ванной в спальню. Очень редко, только когда оставалась на некоторое время одна, она могла позволить себе такое — походить после душа голой. Ни с чем не сравнимое чувство!
Открыв шкаф и подумав, что бы одеть, Лиза достала белую футболку и спортивные штаны фирмы «Рибок». Это была ее любимая форма одежды, а так как на дворе был вечер и шла она не на званый ужин, то и выдумывать что-либо с одеждой не стала. Одевшись и мельком, перед выходом, взглянув на себя в зеркало, она, ругая себя и Зойку, вышла из дому. Идти было недалеко. Дома двух подруг разделяла только детская площадка. Дома сдавались друг за другом, только один зимой, а другой летом, и поэтому, когда, сначала Зоя, а потом и Лиза получили в этих домах по двухкомнатной квартире, их радости не было предела. Окно Зойкиной спальни чуть искоса смотрело в окна кухни и комнаты Лизы и, когда еще ни у той, ни у другой не было телефонов, у них существовал даже свой световой язык. Сейчас надобность в этом пропала, в районе построили телефонную станцию и телефон перестал быть проблемой.
