— Ну и зачем такая работа нужна?
— А затем, что кто-то должен сделать так, чтобы ты каталась на дорогих машинах и не переживала, что ночью кто-то может тебя убить. Так повелось, что в моей семье традиционно занимаются этим. А в твоей — зарабатывают деньги. Так сохраняется вселенское равновесие. Садись.
Он говорит спокойно. Боль в его голосе слышится, но связана она не с деньгами. Его тревожит что-то другое. Впрочем, какое мне дело?
— Вот и сдох бы на своей войне, чтобы похоронили за государственный счет, а не портил мне жизнь и нервы из-за папочкиной прихоти.
— Я старался, — совершенно серьезно замечает Марк. — Но что-то пошло не так. Поэтому я здесь, и тебе придется меня терпеть.
Его ответ такой искренний, что мне становится нехорошо. Мало кто серьезно предпочел бы смерть жизни, а он, похоже, сожалеет как раз из-за того, что вынужден жить. В горле комок, а новый телохранитель теперь пугает еще сильнее.
— Я не привыкла терпеть! Я привыкла избавляться от всего, что меня не устраивает!
— Зубки обломаешь, маленькая рыбка-пиранья, — говорит он и открывает передо мной дверь. Я дуюсь, но сажусь в дорогой кожаный салон, пахнущий новым автомобилем. Этот запах ни с чем не спутаешь.
До места проведения похорон я обиженно молчу. Хочется, чтобы мероприятие прошло спокойно. Прощание в маленькой церкви, невысказанные слова, тишина, а не вот эти вечные вопросы: «Ника, а что за мрачный красавчик таскается за тобой, не отходя ни на шаг?», «Ник, что за урод? Отец нанял такого, чтобы он тебя точно не трахнул?» — это Паша. Вот почему он такой грубый?
— Отец нанял его мне, потому что он воевал и убивал, — огрызаюсь я, сбрасывая с плеча руку, которую парень туда по-хозяйски водрузил минуту назад.
— Солдаты — расходное мясо на поле боя, — снисходительно замечает Паша, совершенно не стесняясь того, что мой охранник идет следом. — А тут… те, кто там не нужен. Никчемные неудачники.
— Папа работает с лучшими, смирись, Паша, — фыркаю я и спешу уйти. Нет, сама я могу, как угодно отзываться о Марке, но позволить оскорблять его другим, значит оскорблять меня, отца и честь семьи. А к чести семьи мы относимся очень трепетно. Поэтому с Пашей я больше не разговариваю, хотя понимаю, почему он истекает ядом. Его повернули от ворот моего дома. Те самые охранники без рода и племени. Не Марк, но такие же, как он, и поэтому Паша злится. А еще на фоне моего телохранителя парень выглядит мелким и смешным. Марк производит впечатление, и неожиданно мне начинает это нравиться. Да, он пугает, но, что приятно, не одну меня.
