«Ну, уходи же», — мысленно прошу я, понимая, что стояк не способно скрыть никакое полотенце.
Ника скользит взглядом по моему торсу, и в ее глазах вспыхивает жадный азарт, а не брезгливость, а потом она делает нечто совсем невообразимое. Одним резким движением дергает за угол полотенца и плавно опускается на колени, пробормотав восхищенное «вау», когда видит возбужденный член.
Это так чертовски соблазнительно, что хочется закрыть глаза, облокотиться о раковину и будь что будет. Я уверен, ее губы как шелк, а влажный горячий рот способен свести с ума. Да что говорить, я и так схожу с ума. Сгораю, но я устал сегодня быть игрушкой. Они считают, будто могут вот так прийти и трахнуть любого мужика просто потому, что красивы и им этого хочется.
Наверное, я идиот, раз отказываюсь от этого. К тому же Диной воспользовался, а вот преклоненная Ника, которая завороженно разглядывает член, пугает, будоражит и, что самое главное, злит.
— Ты вот прямо возьмешь и отсосешь мне? Чем я заслужил такую щедрость? Или для тебя это так же обыденно, как попить кофе? — буднично уточняю я, взяв Нику за подбородок и разглядывая небесно-голубые глаза. Зная, как грубо звучат слова, зная, что они ее оскорбят, и зная, что это спровоцирует новый виток войны. Наплевать.
Она отскакивает тут же и смотрит полными слез глазами. Черт! Только не реви! Я подхватываю с пола полотенце и лениво оборачиваю вокруг бедер. Главное, не показать, что ему не все равно. Тогда она уйдет.
— Какой же ты мудак! — выплевывает Ника и отступает.
— А кто ты? — спрашиваю ровно. — Что у тебя недостаток траха в организме? Так найди себе богатого мажорчика, которого одобрит папочка.
— Ненавижу. Урод! — выдыхает она. Оскорбление, как и ночью, задевает сильнее, чем я готов показать.
— Ты повторяешься. Уходи, Ника, и не смей являться ко мне в комнату, когда тебе вздумается.
— Это мой дом, — шипит она разъяренной кошкой. — И что произойдет, если я ослушаюсь?
— То… — Делаю шаг ей навстречу, заставляя пятиться к выходу из ванной комнаты и упереться в стену. В глазах Ники мелькает испуг. — То, что если ты ко мне придешь еще раз, я не буду играть в благородство. Поняла?
Склоняюсь прямо к ее лицу, а одна рука упирается в стену над головой.
— Я возьму все, что ты неосмотрительно мне предлагаешь, и срать на запреты твоего отца. Я не лезу к тебе, но отказываться… — пальцы подцепляют тонкую лямку платья на ее плече и медленно ведут ее вниз, касаясь умопомрачительно шелковой кожи, обнажая полную грудь. — Отказываться я больше не стану. Это последний раз. Так что подумай, Ника, очень хорошо: зачем тебе это надо? Чего ты пытаешься добиться, и хватит ли у тебя сил противостоять тому пламени, которое ты собираешься разжечь. Ты готова идти до конца?
