— Терпи казак, — улыбнулся я, наматывая на Ивана бинт и глядя как он морщится. — Атаманом будешь. Спасибо бабке скажи. Не дала тебе загнуться. И губы у тебя уже не синие, и не трясешься как бичик с похмелья. До свадьбы заживет. Ты кстати женат? Успел размножиться? Я вот не успел пока…
— Жена есть, — кивнул полкан, мечтательно закатив глаза. — И детишек двое. Девки, а я пацана хотел… В общем, все как у людей… Собака, кот и семья.
— Что кислый такой, разведка? Вернешься еще собаку обнимешь и кота в жопу поцелуешь.
— Да, так, — поморщился Иван. — Мысли нехорошие… Сдохнуть не боюсь. Боюсь не вернуться. Или без вести пропасть. Как мой товарищ боевой. А семья… Ждут они меня. Скучают. Вот, посмотри…
Иван достал из нагрудного кармана фотокарточку и протянул мне. На истерзанном трещинками черно-белом снимке сияла статная молодая женщина с двумя девочками-близняшками в кружевных платьицах.
— На тебя похоже, — кивнул я и отдал снимок обратно. — Не с-сы, командир, вернешься домой, еще замуж красавиц выдашь.
— Эх... Ваня… Настоящий страх, это когда не за себя боишься… Повезло тебе. Бобылем сюда попал.
— Это как сказать… Тебя ждут, а на меня всем насрать. Сгину, хорошо если прикапаете здесь в леске, и не вспомнит никто Ивана Решетова.
Я покрутил фотокарточку в руках — Не боишься брать с собой в рейд?
— Нарушаю — покивал полковник — Особист узнает — кишки намотает. Но знаешь… когда вечером и совсем невмоготу… Я смотрю на них, мысленно представляю, что я дома, в Москве, дочки сидят на коленях, читают сказку… И такое на меня спокойствие находит! Такую силу чувствую. Горы готов свернуть.
Вернув фотку, я добил перевязку и мужицкие откровения с этим закончились. Заглянул в шалаш — Лиен повторно перевязывала бабку. Судя по ране — пуля прошла насквозь и это хорошо. Поди достань ее в мышцах…
Поняв, что мое участие не требуется, я решил все-таки сходить искупаться. Не привык я столько потеть. Как вообще можно здесь жить? Климат, охренеешь…
Взяв кусок мыла, нырнул в заросли, что обрамляли заливчик сплошной стеной. Разделся, развесив одежду на ветках. Покидал палки в воду — проверить не сидит ли “Гена” в засаде. А может даже и парочка. Нет, не сидели.
Зашел по колено в воду. Кожа превратилась в гусиную, яйца втянулись в тело. После такой жары, вода в затоне казалась ледяной. Бр-р…
Плюх! — нырнул с головой, чуть побарахтался, вылез на берег и намылился. Повторил омовение, в этот раз более тщательно шоркая себя по телу ладонями. Хорошо!
