Пока капитан «Ригеля» ездил на «Алтаир», Кейнаст со вторым помощником облазили все судно.
— Никаких повреждений, Владимир Васильевич. Все в полном порядке, — докладывает боцман.
— Добро. Пошли.
По судну несется так долго ожидаемая команда:
— Все наверх! Паруса ставить, с якоря сниматься!
Не проходит и получаса, как «Ригель» уже скользит на гладкой поверхности моря. Впереди идет «Алтаир». Первая вахта устраивается поудобнее на палубе. Ей почти всегда выпадает честь сниматься с якоря. Курсанты закуривают.
— Здорово получилось. Я думал, что нам тут долго придется куковать. Все-таки Швед хороший моряк, — говорит, затягиваясь, Батенин.
— А наш-то чиф какой свиньей оказался. Нарезался на вахте. Второй рассказывал, что передал ему распоряжение кэпа и в журнал записал. Тот подтвердил, что разбудит…
— Да уж… Это не помощник. Я бы ему на месте Володи рожу набил. Хорошо, что так кончилось, а могло быть хуже, — возмущается Курейко. — Сил не хватило до берега подождать!
— Его, наверное, спишут?
— Сам виноват. Что ж ему, по-твоему, за такое дело букет цветов преподнести?
— Володя его взял, а он… Вы поймите, в море, на вахте — напился. Грешен, сам люблю иногда выпить рюмку — но в море… Настоящий моряк так не поступит! — не может успокоиться Орлов.
— В общем, ну его к черту. Пусть уходит с «Ригеля». Потеря небольшая. Чистоплюй. «Ботиночки, курсантики!» Мне он никогда не нравился, — заключает Хабибулин. — Может быть, новый придет, лучше будет.
— К повороту! — раздается команда с мостика. Курсанты вскакивают и разбегаются по своим местам.
▼
Объяснение с Моргуновым произошло на следующий день. Нардин успокоился и вызвал его к себе. Старпом вошел, пытаясь изобразить улыбку на лице.
— Сердишься, Володя?
Нардин не ответил.
— Ты, кажется, собирался уходить с «Ригеля» по приходе в порт? — спросил он.
— Да… Не сразу. Хотел подыскать место, а потом уже…
— Такой возможности у тебя не будет. Придем — подавай заявление. На вахту можешь не выходить. Довезу тебя пассажиром. Осталось два дня.
— Зачем же так позорить? — взволновался Моргунов. — Разреши до порта, чтобы все оставалось по-прежнему.
— Нет. Я тебе не доверяю.
— Больше такого не повторится. Даю тебе честное слово.
— Может быть. Но судно доверить тебе больше не могу. Объяснять тебе всю мерзость твоего поступка — не буду. Ты сам плавал капитаном. Не хочу вспоминать и те нарушения, которые ты совершал, служа старпомом на «Ригеле». Я виноват в том, что не предложил тебе уйти с баркентины раньше. Все понятно?
