— Вира якорь!
Мотор затарахтел, но тут же заглох.
— В чем дело? Вира якорь, черт возьми! — заревел Шведов в мегафон. — Механика ко мне!
Шведов пришел в бешенство. Испортить такой маневр! На «Ригеле» уже выбирали якорь, и он видел, как ползет в клюз якорная цепь.
— Что у вас там, инженеры? Может быть, прикажете якорную цепь обрубить или вручную выбирать?
— Не волнуйтесь, Анатолий Иванович, — виновато сказал механик. — Сальник пробило.
— Вечно у вас так — сальник, поршень, донка. Почему-то все выходит из строя в самые неподходящие моменты. Инженеры!
Но тут заработал мотор. Обиженный механик, вытирая замасленные руки, не сказав капитану ни слова, ушел. Шведов нетерпеливо прохаживался по мостику. Ну, скорее же, скорее, недотепы! «Ригель» уже сделал поворот и приближался к «Алтаиру». Ого! Здорово его положило. Даже здесь, в бухте, много ветра, а ведь он бом-брамсель не поставил.
На баке похоронно прозвонили три удара в колокол. Еще три смычка цепи осталось в воде! Выбирать целую вечность. Подвели инженеры! Шведов представил себе лицо Нардина, как он иронически, наверное, поглядывает сейчас на «Алтаир». Он слышал победные крики, доносившиеся с палубы «Ригеля». Сопляки! Чему радуются? Наконец-то пошла последняя смычка. Но было поздно, поздно! «Ригель» уже повернул к выходу из бухты.
Нет, уважаемый Владимир Васильевич, не выйдет. Полагаете, что победили Шведова? Напрасно! Мы так легко не сдаемся. Что подумают о нем практиканты? Он всегда говорил им, что морская лихость прежде всего. Шведов сейчас покажет, как выглядит эта лихость. Капитан прибавит парусности. Пусть риск, но иногда риск нужен. На карту поставлен его престиж. Нельзя поколебать веру в капитана у курсантов. Много ветра, ну ничего. Была не была…
— Бом-брамсель и бом-кливер ставить! — громко скомандовал Шведов.
Старпом удивленно посмотрел на него.
— Ветер крепчает, Анатолий Иванович. Как бы…
— Делайте, что вам приказано! — раздраженно повернулся к нему Шведов. — Поворот!
«Алтаир» лег курсом на выход. «Ригель» резво бежал впереди. Шведов выжидающе наблюдал за постановкой дополнительных парусов. Сейчас они встанут на место и будет видно… В крайнем случае, можно сразу их убрать. Ну, вот и ничего особенного. Стоят нормально. Правда, очень прогнулась стеньга и надраился такелаж, но зато ход! «Алтаир» летит как птица. Курсанты в восторге. Видно по лицам. Ку, что они теперь думают о своем капитане?
Роганов, закончив работу у грот-мачты, куда его недавно перевели, безучастно наблюдал за суетой на баркентине. После падения с реи что-то перевернулось в его душе. Надоели бесконечные авралы, штурманские вахты, болтовня товарищей, однообразное плавание. Что это за плавание? Бесцельное хождение по морю. Галсы, лавировки, галсы… Он с неприязнью смотрел на картинного Шведова. Ему казалось, что он раскусил капитана. «Все я понимаю, — думал Димка, мысленно обращаясь к Шведову, — и какой ты человек, и зачем нас гоняют на мачты с утра до вечера. Вниз, вверх, вниз, вверх. Лихость, тренировки, высокие показатели в ученье! А для чего? Да для того, чтобы о тебе говорили — вот у Шведова, вот Шведов… Нардина хочешь обскакать? Ведь все ясно. В общем, своеобразная показуха. Не так, что ли? Так. И отношения у нас с «Ригелем» какие-то идиотские. Сначала все шло, вроде, нормально, а теперь капитаны, видите ли, переругались, на якорь даже рядом не становятся. Скорее кончалась бы практика! Говорят, что «Алтаир» пойдет за границу, все ждут этого, а мне все равно».
