Я сглотнул слюну с горьким привкусом желчи и промычал:
– Да.
– А двигаться?
Я кивнул.
– Нам унести тебя с поля или хочешь еще чуть-чуть тут полежать? Может, вызвать врача?
– Все в порядке. Я могу встать.
– Я ему помогу, – вмешался Чип. – Это вышло случайно, тренер. Честное слово!
– Знаю, – ответила тренер Бентли. – Нужно привести тебя в порядок, Дарий. Хочешь, я позвоню родителям?
– Нет. То есть да. Я приведу себя в порядок. Но родителям звонить не нужно.
– Хорошо. Кузумано, отведи его в раздевалку и найди тренера Штайнера.
Чип помог мне встать.
– Я могу идти.
– Хорошо. – Чип все равно закинул мою руку себе на плечо. Спина у него промокла от пота, и пах он не слишком приятно, но я, наверное, пах не лучше. – Пойдем.
До раздевалки мы дошли молча.
Боль начала потихоньку стихать, уступая волнам тошноты, которые накатывали откуда-то из глубин живота за пупком. Прислонив голову к холодному металлу шкафчика, я закрыл глаза.
– Эй, не спи! – сказал Чип. – Именно так люди и умирают.
– Я думал, нельзя засыпать, если у тебя сотрясение мозга.
Даже с закрытыми глазами я мог представить неизменную ухмылку на лице Чипа.
– Ну яйца твои точно пережили неслабое сотрясение.
– И то правда.
– Но если серьезно, я сейчас вернусь. Справишься без меня?
– Ага. – Я отлип от шкафчика и достал из него мыло и полотенце. – Пойду в душ.
– Ладно, но если увидишь кровь, постарайся кричать как можно громче.
– Фу, какая мерзость.
Я мылся со всей осторожностью, на какую был способен. Крови, к счастью, не обнаружилось. Яички стали очень чувствительными, но вроде как были целы. А я внезапно остро ощутил, насколько они мне дороги.
Вытершись насухо, я заковылял обратно к ящику. Я как раз надевал боксеры, когда за углом раздался голос Чипа.
– Я принес пакет со льдом, на случай если… Ой.
Несколько секунд мы с Чипом молча таращились друг на друга.
Понятное дело, что мы не в первый раз оказывались вместе в раздевалке, но, кажется, раньше он не видел меня голым.
А я в этот миг почувствовал себя очень голым.
Глаза Чипа метнулись вниз.
– Ха, – выдохнул он.
К горлу снова подкатила тошнота. Я натянул трусы и отвернулся, оставив Чипа разглядывать мою спину.
Воздух в раздевалке словно сгустился.
Почему рядом с Чипом я вечно чувствовал себя не в своей тарелке? Мы ведь были товарищами по команде, друзьями.
Другие ребята раньше видели меня голым. Такое случается, когда вы играете в соккер.
Даже мой лучший друг Сухраб видел меня голым, когда мы играли в соккер в Иране.
