– Они умирают! – услышал я ее голос.
Шакара не раскрывала рта, связанные с нею воспоминания постоянно сменяли друг друга, но слова звучали в моих ушах.
– Почему они умирают? Снова, и снова, и снова.
Темная комната; падшая склонилась над одним из тел, лежащим на железном столе.
– Я не понимаю, что делаю не так. Можно предположить, что эта операция невозможна и в теории, но она описана эквилибрумами, хоть и запрещена. Успешные прецеденты были.
Я увидел сферы. В них горел фиолетовый дым. Души. Их две. Нет, больше. Много больше. Шакара пробует это раз в несколько лет, но и не думает о прекращении опытов. Ведь успеха она пока не достигла.
Шакара держала сферу в руках. Ее черные глаза казались стеклянными, прямо как у куклы.
– Я уверена, что делаю все правильно. Не может быть иного. Значит, проблема не во мне, а в них. В приземленных.
Она извлекает души. Каждый раз перед ней лежат еще живые тела, но они уже обречены. Падшая не думала о содержании душ. Ее интересовало только то, что можно с ними делать.
– Может, их оболочка слишком слаба? Или же эфир неспособен так быстро адаптироваться?
Бывало, что подопытный просыпался. Тогда Шакара следила за таким экземпляром, но это не продолжалось долго. Человек – простой человек, не сплит и не протектор – умирал в течение пары часов. Те, кто не погибал сразу после опыта и приходил в себя, кричали, говорили невнятно, иногда замыкались, садились в угол и начинали биться головой о стену. Так смерть приходила быстрее. Они не понимали, что с ними происходит, они вообще ничего не осознавали, кроме острого и непреодолимого желания прекратить свое пребывание в этом теле и мире.
Гектор видел ее опыты. Не считая Грея, он был ближе всех остальных к делам Шакары.
– Что это? – выдавил я. – Зачем ты мне это показываешь? Что она с ними делает?
– Всмотрись, – сказал Антарес. – И пойми.
– Вероятно, дело в людях, – говорила Шакара. – В человеческом эфире. Протектор прожил дольше всех – неделю. И он даже был в сознании около часа. Хотя больше ничего внятного он и не дал, но тем не менее. Значит, помог звездный эфир в его крови?
– Из этого вытекает, что нужно попробовать то же самое на заоблачниках, – глухо отозвался Гектор.
– Если бы я располагала такими ресурсами.
Все начало смазываться, но я увидел последний образ. Шакара взяла сферу, склонилась над телом…
Меня бросило в дрожь, когда сознание вырвалось в реальность, будто окатили ледяной водой. Кто-то оттаскивал меня к самой стене. Я непонимающе оглянулся, но Дан приложил палец к губам, призывая к молчанию. Он весь напрягся. Фри в такой же тишине стояла возле Гектора, прижав нож к его шее, чтобы он не издавал звуков. Только после этого я услышал голоса за пределами камеры.
