– Для чего?
– Так нужно, – спокойно пояснил отец. – Возможно, однажды она поможет тебе отыскать дальнейший путь. Ладно-ладно, рассматривай это как простой подарок. Хочу, чтобы она была у тебя.
С этими словами отец передал подвеску мне.
Потом он решил показать созвездия. Без всякой карты, по памяти. Да что там созвездия, он и звезды знал поименно.
– Вон там. – Отец ткнул в небо в неопределенном направлении. – Видишь, на крест смахивает? Как птица, раскинувшая крылья. Это Лебедь. Старое созвездие. Самая яркая звезда – альфа – Денеб. Малую Медведицу, думаю, ты знаешь. Все ее сравнивают с ковшом. Полярная Звезда – на самом краю.
Он отвел руку чуть в сторону.
– Отсюда не видно, но, поверь мне на слово, там спрятался Змееносец. Сколько, по-твоему, созвездий в зодиаке?
– Двенадцать, – ответил я, ни на секунду не задумавшись.
– Вообще, по-хорошему, должно быть тринадцать, – поправил меня отец. – Тринадцать созвездий, лежащих на эклиптике – линии, по которой за год проходит Солнце.
Звезд было слишком много, и я не удивлялся, что кого-то среди них могли забыть. Но отец помнил, а значит, это было важно.
Вдруг позади хрустнула ветка. Я ожидал увидеть нечто страшное, но там была лишь темнота.
– Немного отмотав назад по эклиптике, мы смогли бы рассмотреть Скорпиона. Хотя его здесь тоже не видно.
Я попытался убедить себя, что раз рядом сидит отец, то мне совершенно ничего не грозит. Он не подпустил бы ко мне тьму или монстров. От этой мысли стало спокойнее. Его лицо, всегда глубокое, излишне удрученное, казалось особо добродушным в тот вечер. Мама и потом говорила, что внешне я был точной копией отца, причем это подтверждалось по мере взросления, но вряд ли бы мне удалось когда-либо стать столь же переменчивым и задумчивым, как он.
– Антарес в нем главная звезда. Одна из самых ярких на небе…
– Как думаешь, а ему не обидно? – спросил я.
– Кому? – Отец удивленно посмотрел на меня.
– Змееносцу. За то, что его забыли.
– Наверное, обидно. Всегда неприятно, когда о тебе думают плохо те, о ком заботишься. Но он терпит.
Я не понял, о чем говорит отец. Он обнял меня за плечи.
– У каждого свое место в этом мире, и, как себя не обманывай, ты в любом случае вернешься к нему.
Сладковатый запах клена, под которым мы сидели, щекотал нос. Огонь пылал, и я не мог поверить, что он рано или поздно догорит, поддавшись темноте.
– Но если у тебя достойные цели, ты сможешь изменить мир вокруг. И добьешься чего угодно. – Отец привалился к стволу дерева, покрытому темной и шершавой, как наждачная бумага, корой. – Нужно иметь их, наиважнейшие цели, ради которых будешь готов отдать себя, которым будешь готов посвятить всю жизнь. Иначе сломаешься.
