– Опять ты в своем депрессивном облаке? – внезапно раздалось за спиной.
Я дернулся от неожиданности. Естественно, это был Дан – протектор под знаком Волка, рафинированный эстет в два метра ростом. Он был уже при параде, и, пускай у всех нас одна форма, на Дане она все равно выглядела опрятнее и утонченнее. Меня это не раздражало, но вот что реально бесило – его постоянные скачки в пространстве. Дан обожал свою способность, а потому считал святым долгом возникать посреди комнаты и вызывать инфаркт у окружающих.
– Тебя стучаться не учили? – проворчал я, пряча подвеску подальше и откладывая инфору. – Знаешь – дверь, постучать в нее… Нет?
– Это очень долго. И неинтересно. Неинтересные вещи не для меня. Я выше таких церемонностей.
– Зато пунктуальность у тебя ниже плинтуса.
– Ну ты, возможно, не поверишь, но даже я не во всем идеален, – усмехнулся он. – Только это останется нашим маленьким секретом, хорошо?
– Ты зачем пришел?
– Фри и остальные волнуются. Ты не показывался никому уже почти сутки, да и выглядишь, мягко скажем, паршиво.
Я метнул в него неодобрительный взгляд.
– А как бы ты выглядел, если бы твоя душа была слита с бывшим Верховным Света?
– Ослепительно, – невозмутимо хмыкнул Дан.
Вид у меня действительно был так себе. Я даже не осмеливался заглядывать в зеркало. Оно лишний раз напоминало о положении вещей. Немногочисленные алые пряди в волосах, мертвенно-бледная кожа и, наконец, серебро, трещинами прокравшееся в радужку глаз. Это походило на какую-то паранойю, но меня пробирало от одной мысли, что мое тело медленно переходит во власть могущественного гостя. Происходившие со мной метаморфозы – включая кровь цвета серебра – присущи только звездам и могли быть первым звоночком в череде непоправимых последствий. Антарес уже управлял мной, когда нам пришлось столкнуться с Лэстрадой – дэларшей, чья душа скрывалась в теле звезды Меморы. И тогда я был не против такого сотрудничества, но теперь оно неотвратимо пугало. Будто Антарес медленно опутывал меня изнутри: органы, кровь, мысли – и только ждал момента, чтобы навсегда отобрать это, запихнув меня в самый дальний уголок сознания. Он ведь мог. Он сильнее меня. Сильнее всех звезд на небе. И я думал об этом каждую свободную минуту, с трудом ел и спал и продолжал вслушиваться в тишину, но ничего не слышал. За последние дни Антарес, которого я изо всех сил старался считать союзником, не проронил ни слова. И от этого в голову лезли пугающие мысли.
