Эти же жуткие мертвенно-серые оборванцы, выйдя на свет, на некоторое время останавливались, жадно оглядывая коридор. Не находили, что искали, и начинали разбредаться в разные стороны. Медленно, неестественной шаркающей походкой, иногда гортанно порыкивая. Что интересно, они порой поглядывали на оглушенных пассажиров, на лицах появлялось некое подобие удивления. Но длилось это не дольше пары секунд, после чего пыльные люди теряли всякий интерес к людям обычным.
— Это они как? Это что такое? — у меня отвисла челюсть.
— А это вот так вот, — хохотнул Сфинкс, тоже осторожно выглядывая с соседней лестницы. — Если будешь и дальше без излучателя, по собственной воле носом в гаджетах зависать, тоже таким станешь.
— Ой, да что ты брешешь? — буркнул Федя и отобрал у меня рацию. — Слушай его больше.
Он отступил на пару ступеней, прячась ниже уровня пола, чтобы не оказаться невзначай в поле зрения оборванцев. Нажал кнопку вызова.
— Кузьмич, всем внимание! Это вторая группа. Режим чрезвычайной ситуации подтверждаю. Выходы с четвертого по двенадцатый срочно закрыть, если это ещё не сделано.
— Сделано, сделано, — успокоил дежурный.
— Станции бы совсем изолировать, — с тоской в голосе предложил Федя, заранее зная ответ.
— Вы чего? Час пик вот-вот начнётся. Ещё полчаса, и в поездах будет давка. Вы там поторопитесь!
Федя нажал кнопку и издал грустный саркастический смешок. Эфир хрустнул. Затем голос, докладывавший раньше о готовности четвертой группы, спросил:
— Федь, с нашей позиции ничего не видно. Я не понял, у нас что, прорыв? Массовый?
— Нет, не настолько всё плохо, — успокоил Фёдор. — Но и хорошего мало. У нас утечка зомби из второго резервуара.
Официально первый зомби в московском метро появился в 1954 году. Официально — это потому, что они могли встречаться и в более ранние годы. И наверняка так было, но на коротких ветках того времени они быстро попадали на конечные станции. Где их отлавливали и без лишней бюрократии отправляли по медицинскому ведомству — в психиатрию.
В 1954 году Кольцевая линия замкнулась. Первый же появившийся там зомби получил уникальную возможность гонять кругами до самого закрытия. К этому часу он успел прийти в состояние, совершенно не подобающее человеку. Рыхлая серая кожа, пустой взгляд, капающая на пол слюна. Пальцы, растопыренные в спазме так, словно он собирается вцепиться в горло первому, кто рискнёт подойти. И совершенно звериные повадки.
Первый официальный московский зомби напал на станционных служащих при попытке вывести его из вагона. Подоспевшему на помощь дружиннику он начисто откусил кончик носа, и уже перед нарядом милиции предстал во всей красе, многократно описанной в книгах ужасов. То есть, всё вышеперечисленное, плюс окровавленная пасть.
