Я спросил Сфинкса, какая связь. Тот ответил, что прямая и чисто психологическая. Каждое происшествие мгновенно становится достоянием ушей и языков всех путешественников. Слухи и байки не влияют благотворно на оперативную обстановку. Если их становится слишком много, кто-то может решить, что служба транспортной безопасности совсем мышей не ловит, и пришло время испытать людишек на прочность.
В таком вот настрое мы, вздохнув, включились в работу. До глубокой ночи прикрывали конвоиров-исполнителей, подсаживаясь в соседние с ними вагоны. Одновременная перевозка арестантов нескольких видов запрещена, поэтому рейсов надо было сделать немало.
Первый выезд запомнился особо, потому что был особенно неприятным. Коллеги доехали до Павелецкой и на следующем перегоне высадили с Земли пару чиполлин. Пассажиры, зажимая носы, видели в них только двух грязных бомжей, безбожно воняющих потом. Вагон ещё на Проспекте Мира, не успев тронуться, стремительно пустел, на что и был расчёт нашего маскарада. Обычно эти существа, весьма распространенные в московском метро, выглядят неотличимо от людей, а свой специфический запах маскируют резким парфюмом. Но здесь был особый случай, нам хотелось оставить в вагоне как можно меньше потенциальных свидетелей на случай, если чипполины пойдут на обострение.
Стоит отдать должное, они не стали вынуждать конвоиров к применению силы. Спокойно выслушали предписание не появляться на Земле ближайшие три года. Затем, когда подавители оглушили посторонних и поезд на полминуты состыковался с жутковатым скрипучим устройством из иного мира, чипполины, мрачно ухмыляясь, сами покинули вагон.
Следующими на очереди были трое минотавров, наиболее беспокойные из наших клиентов. Им даже наручники не снимали до последнего, чтобы не провоцировать. Так и вели из вестибюля радиальной ветки по переходу на кольцевую, в кандалах, едва прикрытых одеждой, — никому не охота биться врукопашную с полутораметровым трёхрогим бычком, имеющим повадки боксёра районной лиги и копыта сорок пятого размера.
При подъезде к Парку культуры они принялись-таки бузить. Неосторожный пассажир сделал им замечание по поводу ругани, с которой они обсуждали между собой предстоящую процедуру. Матерщина — одно из немногих богатств человеческого мира, которое минотавры быстро и охотно перенимали в путешествиях. В силу роста одеты они были как обычные подростки, из-за чего пассажир недооценил степень грозящей ему опасности.
