Черная фигура на стене шевельнулась и невнятно зашамкала губами. Свет фонаря её нисколько не беспокоил, а вот наш шёпот, кажется, привлекал.
— А что было-то? — выдохнул я с упорством обречённого, словно мало мне было уже услышанного и увиденного ужаса.
— Они соорудили дыбу. Из опрокинутой вагонетки. И две ночи пытали своих студентов, в перерывах подвешивая их к штабелю шпал на крюках. Расписали все стены диаграммами, вместо краски применяя… Ну ты понял. Это всё восстановили потом по следам, поскольку тел студентов, когда за ними вернулись, на месте не нашли.
— Это невозможно. Как он мог здесь за столько лет выжить?
Сфинкс сделал движение головой, словно хотел обернуться, но вовремя одумался.
— В каком смысле "выжить"? Кроме таких идиотов, как мы, живые здесь не водятся.
Фигура на стене зашипела и вдруг повернулась к нам лицом. В свете фонариков два бельма на её глазах выпучились, по ним пробежал кроваво красный отблеск.
Волосы мои встали дыбом. Отступив на шаг назад, я соскользнул с рельса, ботинок снова чвакнул в мокром кровавом песке. Нежить пискнула и обратила свои бельма прямо на меня, словно я наступил не в жижу, а прямо на её скользкую обезьянью лапу. Руки мои судорожно тискали зажигалку, и когда тварь качнулась ко мне, пальцы сами сделали неосознанное движение, просто нервный жест: крутнули колёсико.
Чирк! — хрустнул кремень. В пещере стало холодно. Нестерпимо, могильно, и мой следующий выдох окрасился белым, быстро растворяясь в индевеющем воздухе. В тот же миг фигура студента отлепилась от стены и грянула оземь, корчась в судорогах.
Сфинкс выругался грязно и витиевато, на своем родном языке, но я всё равно понял смысл.
— Пошёл вон, ублюдок! — прорычал он, подбегая к мертвецу и нанося ему мощнейший удар ногой в голову.
Словно тряпичная кукла, студент слетел с рельсов. Покатился по песку, плюхнулся в кровавую жижу и исчез.
— Ты что, совсем больной? — эти слова уже относились ко мне. — Ты же последние капли силы выжег! Что я теперь против них выставлю, когда полезут?
В луже плеснуло. Оба наших фонаря осветили бурлящую поверхность, из которой медленно поднималась черная фигура мертвеца.
— Бежим! — скомандовал Сфинкс, но опоздал, потому что я в этот момент уже проносился мимо него.
Вопль, какой обычное человеческое горло способно издать только в минуту страшных мучений, раздался у нас за спиной. Эхо отразило его, прокатило во все концы пещеры и вернуло обратно искаженным, ещё более жутким. Но по-настоящему паника вселилась в мою душу, когда этому вою издалека ответил ещё один. А затем ещё и ещё, и каждый звук бился под потолком, складываясь в ужасные слова.
