– Да. – Элис собирает подол юбки и завязывает под коленями в узел. – Не знаю, как нам так повезло. Оба смутились донельзя. Очень грустно, ведь когда-то мы срывали друг с друга одежду при первой возможности. А теперь будто два неуклюжих великовозрастных девственника.
Кивнув, Кэрол вручает помятый апельсин Зои.
– У меня история еще круче. На днях мы с Чарли в первый раз за три месяца занялись сексом. Целых три месяца, каково? Управились секунд за двенадцать. Позорище, да и только.
– Все из-за детей. – Элис переводит взгляд на Зои с Оливией.
Те носятся за Лукой, а Мейсон сосредоточенно мастерит змея, не обращая внимания на суету вокруг.
– В смысле, – продолжает она, – вы помните, как просыпались по выходным и… например, нежились в постели, а не сразу вскакивали из-за голосов малышни? То им неймется поделиться тем, что приснилось, то рассказать, что хотят на завтрак, или пожаловаться на свои мелкие неприятности.
Ли тянет бурно запротестовать. До Мейсона она влачила мрачное существование, проигрывая битву со своими демонами, и… нет. Невообразимо. С Мейсоном крайне тяжело, но он стал ее якорем. Он помогает ей выжить, и она никогда не вернется к прежнему.
– А еще наши спиногрызы любят лупить прямо по мочевому пузырю, словно чуя, куда именно врезать, чтобы ты побежала писать, – добавляет Грейс.
– Я не шучу, иногда мне кажется, что Оливия и впрямь пробила мне мочевой пузырь коленкой. – Элис вздыхает. – Как раз на днях разговаривала обо всем этом с Фредом. Знаете, как у нас было раньше? Каждое утро я осыпала его пылкими поцелуями…
– Тошнотными, – шутит Грейс.
– А потом шла готовить кофе и блинчики. Мы неспешно занимались сексом, валялись в постели и решали, как проведем день. Никаких значительных забот и тревог, лишь размышления о том, где купить еду навынос и что за фильм взять в прокате. Эх, какие тогда были блокбастеры… На самом деле, раньше мы действительно выбирали, как распорядимся днем. Вы хоть представляете, каким странным это кажется теперь?
– Ну да, понимаю. Еще бы! – Кэрол бросает взгляд на Ли, наконец заметив ее молчание. – Эй, Ли, ты как?
Ли с натянутой улыбкой встряхивает головой.
– Извините. Я сегодня чутка рассеянная. Плохо спала. Но звучит и впрямь ужасно. Я о вашем пуке.
Подруги смеются, Элис утирает слезы.
– И когда страстного любовника подменили просто соседом по комнате, а, девчонки?
– У меня есть теория, – встревает Кэрол. – По себе сужу: родительские обязанности и романтика не очень-то совместимы. Читала в одной статье, что супруг превращается в кого-то вроде родственника. Кажется, это называется привыканием.
