— Я не поперлась, а пошла. Люди ходят, — уточнила я, смягчив фразу вежливой улыбкой, — на футболе и так было много болельщиков, и дежурная попросила нас пойти на водное поло, чтобы заполнить трибуны. Все же хотели на футбол. Вот и пришлось проявить сознательную гражданскую позицию.
Николаев скривился.
— Если бы не я, тогда вас или других рьяных болельщиков отправили бы туда, — пояснила я и показала штампик в книжечке. А так — всем хорошо.
— Что-то вы темните, — прищурился Николаев.
— Да нет, — пожала плечами я, — в принципе, я люблю водное поло. С детства.
Николаев ничего не ответил и лишь задумчиво помешивал ложечкой чай. Наконец, он отмер и пододвинул к себе тарелку с большим куском отварной говядины.
— Сегодня вы должны быть обязательно, — сказал Николаев строгим голосом, намазывая хлеб маслом, — вечером опять футбол, в 20.00, и чтоб без этих ваших штучек. Это, надеюсь, понятно?
Я кивнула.
— Так. Утром у нас на выбор — стрелковый спорт в 9.00, гребля академическая в 10.00. Или парусный спорт, в это же время.
— Только не парусный спорт, — поёжилась я, поддерживая ранее выбранное амплуа глуповатой склочницы, — там дует.
Николаев посмотрел на меня с такой досадой, словно энтомолог Василий на особо мерзкий подвид ветвистоусых дафний, а я выскользнула, наконец, из ресторана.
Но радовалась я слишком рано. В дверях столкнулась с не менее ответственным товарищем Ивановым.
— Доброе утро, Лидочка! — расцвел улыбкой он. — В это чудесное утро вы столь прелестно выглядите, что у меня просто нет слов! Вы же не будете против, если я стану называть вас Лидочка?
Связи я не видела, но у некоторых мужчин порой своя логика, редко подвластная логике человеческой.
Ладно.
Но нужно было что-то отвечать.
— Буду, — сказала я, мрачноватым голосом.
Иванов изобразил на лице вселенскую скорбь, обиду, горе и непонимание.
— Думаю, окружающие неправильно поймут, — осторожно заметила я, надеясь, что прокатит.
Не прокатило.
— Ну и что? — с милой улыбкой проявил настойчивость товарищ Иванов, — меня совершенно не интересует мнение окружающих, когда рядом такая красивая девушка, как вы. Кстати, называйте меня Эдуард. А еще лучше — Эдик.
— Но я замужняя женщина, — решила не сдаваться я, — не думаю, что мой супруг будет в восторге, если я начну слишком дружески общаться с посторонними мужчинами.
— Вы в разводе, — с упреком покачал головой Иванов. — И я не посторонний мужчина.
— Нет, — не согласилась я. Фразу о «не постороннем мужчине» я проигнорировала.
