Я вернулась домой. Чемодан так и стоял перед входной дверью.
Римма Марковна со Светкой сидели у нее в комнате на полу и читали книгу. Я прислушалась: «звук зурны звенит, звенит, звенит, звенит...», — заунывным голосом тянула Римма Марковна. Светка увлеченно баюкала зеленого зайца и семантические границы поэзии Бальмонта не оспаривала.
Я решила отложить разговор с Риммой Марковной на потом. Сперва разберусь со Светкой и ее творческими родственниками.
Валеев приехал даже раньше — минут за пятнадцать — двадцать.
Это оказался красивый мужчина средних лет с чуть резковатыми чертами лица, выгодно оттененными благородной сединой, в добротном костюме. Да уж, теперь понятно, почему все эти демонические Олечки-Юлечки так его любят.
— Лидия Степановна, — сразу взял инициативу на себя он, как только вошел в дверь. — Приношу извинения за это досадное недоразумение…
— Что вы, что вы, — злобно сощурилась недоброжелательная я, и крикнула в комнату, — Римма Марковна! Ведите Свету! Быстрее! Тут за ней папа приехал!
Речитатив про звуки зурны испуганно смолк, через мгновение из-за двери выюркнула Римма Марковна и преданными глазами пуделя уставилась на меня:
— Светочка играет, — сообщила она тихо, и добавила. — с зайчиком.
— Прекрасно, — сказала я, закипая, — давайте Свету, зайчика, и что там еще. Василий Павлович торопится.
Римма Марковна долгим умоляющим взглядом посмотрела на Валеева.
— Лидия Степановна.., — осторожно начал Валеев.
— Нет, — покачала головой я. — И вам нет, Римма Марковна. Все. Лимит моего терпения исчерпан. Василий Павлович сейчас забирает Свету и едет домой. А Римма Марковна собирает свои вещи и возвращается в переулок Механизаторов…
— Но мою комнату незаконно заняла Ольга! — воскликнула Римма Марковна, всплеснув руками.
— Значит — в богадельню! — неумолимо отрезала я. — Позвоню сейчас Роберту, он отвезет вас. Только собирайтесь быстро, неудобно парня ночью беспокоить.
По щекам Риммы Марковны покатились слезы.
— Римма Марковна, я жду.
Старушка, сутулясь, пошаркала в свою комнату, за Светкой.
— Ну зачем вы так, Лидия Степановна… — попытался попенять мне Валеев.
— Вас это не касается, Василий Павлович. — отрезала я, — дела семейные. Вам бы со своей женой разобраться… если она вашего ребенка вот так вот, первому встречному человеку бросает, то что же дальше будет…?
— Но вы же не первый встречный, — не согласился Валеев, — вы — тетя Светы.
— Неродная, — уточнила я, — более того, мы с Горшковым заявление на развод подали, так что уже через месяц я мечтаю оказаться от всей этой семейки максимально подальше.
