Представляя вытянутое лицо Горшкова, я быстренько собрала все необходимые вещи и поехала в коммуналку.
Коммуналка встретила меня знакомыми (и почти родными) запахами подгоревшей еды и хлорки. Благополучно преодолев инсталляцию из хлама в коридоре, я отперла дверь в комнату Риммы Марковны. И поморщилась от вони. Мебель была Риммы Марковны, свои личные вещи Олечка забрала, а вот грязную посуду помыть и убрать не удосужилась. Весь стол посреди комнаты был заставлен немытыми чашками с испачканными помадой ободками, засохшие объедки громоздились на тарелках, по которым чинно ползали сытые зеленые мухи. На заросшей сероватым мукором слизеобразной субстанции в одной из тарелок лениво копошились крупные белые личинки.
Меня аж передернуло от отвращения. И тут она все загадила!
Недолго думая, я схватилась за концы скатерти, сгребла все в большой узел и торопливо понесла это безобразие на мусорку (что-то сегодня я все по мусоркам бегаю, и все торопливо). Лучше куплю новую посуду.
Вернувшись, широко распахнула окно. Полотенцем принялась выгонять мух. Окно выходило на проспект (а не во двор, как в комнате Горшковых), и машины с громыханием ездили туда-сюда, в комнату попадали выхлопные газы и пыль. Я поморщилась. Но все же это было получше, чем жуткая вонище после пребывания там демонической Олечки.
Вот зараза!
Покончив с этим гнусным делом, я отправилась на кухню, вытащила ведро горшковых, половую тряпку и веник. Пока вода набиралась, я проверила все холодильники: у Горшкова девственно, как в пустыне Намиб, а вот у Риммы Марковны ожидаемо холодильник оказался забит испорченными продуктами, которые уже неслабо так завонялись.
Фу!
Я захлопнула дверцу холодильника, бросила тряпку в ведро и потащила мыть пол.
— Лидия? — услышала я в спину удивленный возглас.
Обернувшись, я узрела Клавдию Брониславовну, лично (ну, кто бы сомневался!).
— А что это ты делаешь здесь? — с подозрением поджала губы она, просканировав меня взглядом.
— Пол мою, — абсолютно честно ответила я. — И вам здравствуйте, Клавдия Брониславовна.
Соседка еще сильнее сжала губы, но больше на мой сарказм не отреагировала никак.
— Ты теперь по квартирам ходишь полы мыть? — язвительно уточнила она, и добавила, — впрочем, я всегда говорила Элеоноре Рудольфовне, что долго ты без ее протекции в депо не продержишься.
Я предпочла не комментировать наезд и тщательно прополоскала тряпку в воде.
— А у твоего мужа Валерия появилась женщина. Красивая и молодая, — воодушевленно сообщила мне Клавдия Брониславовна, внимательно отслеживая мою реакцию.
