Не такое уж и исключение в жизни. Как минимум одного типа встречал, мастера спорта по дзюдо. Он реально не мог плавать: маленький относительный объём лёгких — тонул, как топор. Уже молчу, что среди рекордов и чемпионов мира по плаванию в своём мире ни одного темнокожего спортсмена я не помню за последнюю четверть века: вроде бы, именно что соотношение плотности тела к относительному объёму лёгких. Физика.
Чтобы не рассусоливать в сетке, коротко киваю в реале.
"А тут вдруг этот вечно тонущий бац — и поплыл", — завершает пояснение Миру. — "Пока его хозяин бассейна за шиворот из воды не вытащил".
"Тебе надо пробовать подключаться дальше" — безапелляционно заявляет Эрнандес. — "Потом. Виктор, а что ты почувствовал?".
"Зрен. Вид Тику норм, будт очки надел".
Хотя как подключился — загадка. Но это долго писать.
"Хренасе. 🤔 Ладно, потом обсудим. Вон, самое интересное заворачивается" — Эрнандес притопывает по полу, носок её туфли указывает на Хамасаки-старшую.
_______
А в реале наш разговор не занимает и секунды.
При словах Тики "...мой ребёнок?" юрист отрывает взгляд от сисек матери Миру и озадаченно переводит взгляд то на завуча, то на её лицо.
— По последнему эпизоду претензий нет по определению, — со сдержанным достоинством отвечает японке Трофимов. — Не может быть. Разве что косвенный свидетель, и то. С таким зрением можно смело становиться последним в очередь тех, кого интересно будет опросить суду.
— Да никого в суде опрашивать не будут! Запись же есть, — пожимает плечами Мартинес. — С разных точек, с разных гаджетов, синхронно — такого не подделаешь. Уже молчу про искусственный интеллект: тот наверняка не даст спи... соврать.
Отец Рашида пренебрежительно мажет по латиноамериканке взглядом и всем видом демонстрирует, что говорить с ней — ниже его достоинства.
— Ага, давай-давай, понарывайся ещё чуток, — не успокаивается она с видом шпаны из подворотни. — Щ-щас ко мне тоже приедут, как ты к Лысому прискакал — будет и тебе массаж. Сзади и изнутри, хе-хе.
— Трофимов-сан, буду очень благодарна, если вы посвятите меня в нюансы. — Хамасаки-мать подходит ко мне, при этом кланяясь педагогическому светилу. — Что за первый эпизод?
— Выбит глаз у Рашида Али, — завуч небрежным движением подвешивает портрет Лысого в натуральную величину рядом с собой. — Если опираться на устаревший формат, то при определенном усилии родни пострадавшего, — Трофимов саркастически трёт указательный палец о большой и кивает на Фархата, — это может быть расценено как процессуальное основания для судебного разбирательства против Виктора Седькова.
