— Как скажешь, дедушка.
— Только что, вот сейчас, с этим же "натуралом" продолжают происходить странности, но уже в суде. После того, как его же земляк, и тоже из непростых, заикается о первичной нейросети и прямо обвиняет этого твоего Седькова, что с ним происходит? — старик по-доброму и с улыбкой смотрит на внука. — Дай бог здоровья Фариду, что подсуетился.
— Его на улице убивают сразу, едва он из здания выходит? — Лицо подростка вытягивается. — Причём, точно так же, как отец... отца...
Старшеклассник с перевязанной головой снова отворачивается к стене и смахивает что-то из угла здорового глаза.
— До сих пор не ухватываешь сути? — взрослый игнорирует эмоции парня.
— Пока не могу понять. — Внук успокаивается и продолжает. — Ты сводишь воедино мой проигрыш, опекуншу Хамасаки и этого второго русского, которого пришибло возле суда. Считаешь ещё, что Седьков — не натурал. Как это возможно всё вместе?
— Вот Фарид, даст аллах, это прямо сейчас это для нас и выяснит. — Твёрдо завершает старик. — Или хотя б частично прольёт свет, раз и в суде этому свидетельству ходу не дали.
— Да может и дали, только мы с тобой пока не видим! Это же надо материал из суда качать — а это время.
— Молодец. — Дед снова обнимает внука. — Хорошо, что ты успокоился. Сейчас я тебе покажу, какие секреты иногда хранят потомственные семьи юристов.
— Разве все эти связи не у отца были? — со вздохом отзывается подросток.
— У меня несколько детей, — серьёзно отвечает дед. — Не только жена Фарида и Фархат. Я был бы очень плохим отцом, если бы не знал всего о делах каждого из них.
— Да ну?! — старшеклассник удивляется ещё сильнее. — Хочешь сказать, что можешь без отца материалы получить?
— Ты ещё очень молод, мальчик мой. Самые настоящие игроки — это не те, кто на сцене исполняет главные роли. — Старик усмехается, активируя сразу несколько голограмм. — Сейчас вот здесь попросим — и через четверть часа, с божьей помощью, вон оттуда будем знать всё, о чём говорили в суде.
_______
Там же, через некоторое время.
— ... дедушка, а в школу мне зачем идти?! Ответь прямо!
— Мы не можем оставить без присмотра то, что там может происходить. И того, кто вызывает столько разных интересов разных людей.
— Он же меня опять будет месить.
— Думаешь, ему сейчас будет до тебя?
— Ему всегда будет до меня. Думаю, что я бы на его месте ещё и не так отыгрался бы, если б мог...
— Ты говорил, у него есть вполне конкретная претензия. Отдашь ему деньги — и на какое-то время он затихнет. А там посмотрим — или калиф, или ишак, или он.
