— Вода течет, — говорила она, ей было тогда два года.
Дочка носит бабушкины часы и кучу браслетов. Они встречаются каждую неделю, две Гудрун — бабушка и внучка, и делятся опасениями в связи с военными действиями и будущим мира.
Дочь заказывает какао и венскую булочку, а я — кусок «Семейного счастья» и кофе.
— А ты знал, — спрашивает Лотос, — что за последний год в мире потрачено двести сорок тысяч миллиардов крон на оружие и боевое вооружение?
Она отпивает из чашки и вытирает сливки с верхней губы.
— …Нужно вычислить, во что обходится вред, который причиняет деятельность наживающихся на войне, и заставить их заплатить. Только так они поймут, что война намного дороже мира. Деньги для них весомый аргумент, — добавляет она.
Когда моя дочь говорит, сказанное выражает все ее тело; потом неожиданно замолкает.
— Ты встречалась с бабушкой?
— Да, и она со мной согласна.
— Не сомневаюсь.
Мы оба смеемся.
Каким я был отцом?
Я никогда не обращался с дочкой плохо, никогда не раздражался, всегда отвечал на ее вопросы, водил на футбольные тренировки и смотрел, как она, с тонкими ножками в зеленых носках и в слишком больших перчатках, бесстрашно бросается на мяч.
Ответ: я обычный отец. На 7,5.
Может быть, следовало бы ей сказать, что я отправляюсь в свое самое длинное путешествие.
— Что-то случилось, папа, почему ты так странно на меня смотришь?
— Ничего.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
Я задумался: она знает? Мама ей уже сказала?
Она изучающе смотрит на меня.
— Папа, ты уверен, что все в порядке?
— Да, все отлично.
— От мамы что-нибудь слышно?
— Ничего.
— Но ведь между вами все хорошо?
— Да, хорошо.
Она внимательно меня разглядывает.
— И тебя ничего не тяготит?
— Нет, ничего не тяготит.
И тут я задумываюсь, простит ли дочь меня. Или будет обвинять, даже ненавидеть. Назовет ли в честь меня своего сына и каким он будет? Унаследует ли веснушки своей мамы, будет ли одиночкой, станет ли путешествовать?
— Папа, а ты не заболел?
— Нет-нет, ничего такого.
Лотос доедает венскую булочку, собирает крошки со стола и кладет их на тарелку.
— И тебе не одиноко?
— Нет-нет.
Ее что-то беспокоит.
— Я видела сон сегодня ночью.
Она явно растеряна.
— Мне приснилось, что я родила большого ребенка.
— Понимаю.
— И у него была большая голова.
Нужно, видимо, сказать ей, что я ничего не смыслю в толковании снов.
Она глубоко вдыхает:
— Дело в том, что этим ребенком был ты.
— Кем был?
— Ребенком в моем сне. Я родила собственного отца.
Я стараюсь изо всех сил:
