Так и подмывало Акламина спросить, почему она все это терпела и сама не ушла от мужа. Она, которая не любит унижаться. Ведь жить так, как жила она, — это и есть унижение. Впрочем, мотивация у каждого своя. И причины свои. Возможно, они у нее имеют глубокие корни, которые вырвать не всегда сразу удается. Вторгаться в сугубо личное нельзя, тем более что она ни словом, ни намеком не дала повода для этого. И Аристарх тактично воздержался от вопроса. Мало ли чем она руководствовалась — это ее право принимать решения. Она была деликатной, рассказывая о том, что происходило между нею и мужем, не обвиняла его, не закатывала истерик, что он поломал ей жизнь, не плевалась в адрес Инги, не оскорбила ни одним словом. А ведь это ей давалось нелегко. Предупредительность вдовы Ротёмкина восхищала Аристарха. Ну как он мог после этого задать ей некорректный вопрос, почему она мирилась с такой жизнью? Никак. Ибо даже если бы он и получил от нее ответ, то вряд ли бы это помогло расследованию. В завершение рассказа вдова тихо сказала:
— Мне будет жаль, если мужа намеренно убили, если это не был несчастный случай. — Помолчала и добавила. — Вообще-то, у него не было явных врагов, способных убить его. Натура у него была не злобная, с людьми всегда нормально ладил. Я, разумеется, не присутствовала при конфликтах с Флебниковым, знаю только со слов мужа, но думаю, что это скорее было похоже не на конфликты с его стороны, а на просьбы и уговоры.
В ответ Аристарх сделал глубокий кивок. Его серьезный вид производил на нее хорошее впечатление. А еще она отметила про себя его учтивость и аккуратность в одежде. Светлая выглаженная рубашка и брюки со стрелкой, чистые новые туфли. Сразу видно, что опрятность была стилем данного мужчины. Это всегда приятно женскому глазу. Человек, аккуратный в одежде и в привычках, не может выполнять свою работу небрежно, спустя рукава. Следовательно, к такому человеку всегда доверия больше, чем к подобным особям, имеющим другие привычки и повадки. Поблагодарив хозяйку за откровенную беседу, Аристарх поднялся с места. Но она попросила задержаться еще и выпить с нею хотя бы чашечку кофе. Дурно в ее понимании отпускать гостя, не угостив ничем. Ему пришлось согласиться, чтобы не обидеть хозяйку. Сходив в кухню, она скоро вернулась с двумя чашечками кофе, поставила на стол вазу с конфетами и печеньем. Села. Несколько слов сказала о продаже магазина. Впрочем, Акламину было известно все от Корозова. Тем не менее он с уважением выслушал вдову. После кофе, вновь поблагодарив за все, распрощавшись, покинул ее.
