— В какую сумму ты оцениваешь свою жизнь?
Не найдясь, что сразу ответить, Коршун показал зубы. Не ожидал такого. Ждал слезы, мольбы, крики, но только не ствол. Идиот! Ствол с глушителем. А ведь такой пришибленной сидела на диване у Тимура Сихонова и молчала в трубочку. И с мужем убегала, как трусливая курица. А тут ствол с глушителем. Похоже, недалеко ушла от мужа. Тот неожиданно для всех оказался борцом, и она, видимо, не размазня слезливая. Того пришили, и с нею валандаться не стоит. Откуда у нее пистолет? Интересно, готова она нажать на спусковой крючок? Коршун состроил на лице гримасу:
— Ну, и что дальше?
— Бросай нож на пол! — сухо сказала она.
Было бы постыдно спасовать перед бабой — такого безумия Коршун не мог себе позволить. Нож в его руке задрожал, под черной рубашкой заиграли мускулы, он переступил с ноги на ноту:
— Отдай пистолет! Эта игрушка не для твоих рук!
Предостерегающе Инга сверкнула глазами:
— Не испытывай судьбу, Коршун! Жизнь одна! Я не промахнусь!
— Тогда стреляй! — размазал он по лицу улыбку. — Чего тянешь?
— Убирайся вон! — сухо бросила она. — И забудь сюда дорогу!
В эту секунду ему так захотелось полосонуть ее ножом, что даже скулы свело. Он скосил глаза на лезвие и с угрозой выдавил:
— Дура, я все равно тебя убью! — Спрятал лицо под козырек бейсболки.
— Зачем ты убил остальных? — вдруг спросила она.
— А тебе-то какое дело? — хмыкнул он, настороженно наблюдая за Ингой. — Сами друг друга шинковали, только одному из них я горло перехватил! И с тобой будет то же самое. Я никогда не отступаю!
— Где мой муж? — спросила Инга, и палец на спусковом крючке задрожал.
На лице Коршуна появилось выражение, которое говорило: «Чего задаешь глупый вопрос? Сама не догадываешься, что ли?», а вслух сказал:
— Нет его больше! Не найдешь! Не ищи!
— Уходи! — резко выкрикнула Инга. В черных глазах разверзлась пропасть, рука с пистолетом стала каменной.
И тут только Коршун понял, что испытывать судьбу не стоит, Инга способна выстрелить в любую секунду. Он не остановит ее. Но чтобы сохранить собственное лицо, еще поломался минуту, потом сунул нож в карман, показал зубы и медленно попятился через прихожую к выходу. Холод ее ствола приводил его в уныние. Рука Инги продолжала каменеть. Свет из спальни освещал небольшую прихожую. Коршун взялся за ручку двери, приоткрыл, пробормотал:
— Я еще вернусь к тебе. — И быстро выскользнул на площадку.
Плотно прикрыв за ним дверь, женщина поискала глазами ключ от замка, нашла, быстро вставила в личинку, повернула на два оборота, оставила ключ в замке и только после этого ощутила, как окаменелость уходит из руки с пистолетом. Постояла минуту в раздумье около двери, прислушиваясь к шагам в подъезде, но ничего не услыхала. Коршун был уже далеко. Вернувшись в спальню, сунула пистолет на прежнее место в гардероб. Постояла, подумала и вытащила его обратно. Бросила взгляд на часы на стене, положила пистолет под подушку и выключила в комнате свет. Выглянула в окно на безлюдный ночной двор, закрыла форточку и легла не накрываясь. Ребенок спал. Инга долго смотрела в темный потолок. Коршун наверняка еще появится. Она сухо усмехнулась и заснула.
