После этих событий пошло несколько дней. По информации, которую имел Глеб, Игорь хорошо перенес операцию и пошел на поправку, к нему стали пускать посетителей. Первым у него побывал Акламин. Корозов тоже решил съездить, проведать. Перед тем заглянул в магазин, купил фруктов. День был так себе. И погода не радовала солнцем, и дела с утра шли ни шатко ни валко. Ветром тянуло облака. Они скапливались все больше, затягивая небо. В просветы между ними изредка выстреливали яркие лучи, но тут же терялись, застревая в наползающей кучной облачности. Все как будто указывало на приближение дождя, но черных туч на небе не было. Такая серость дня не прибавляла настроения. Здание больницы казалось безрадостным. Окна как будто хмурились. Больных по дорожкам на территории гуляло мало, на скамейках сидели единицы. Подойдя к входу, Глеб приостановился. В груди кольнуло. Не раз он тут бывал пациентом, и не хотелось бы снова когда-нибудь оказаться на больничной койке. Два охранника, словно догадавшись о его мыслях, потупились. Внутри больница встретила привычной аурой лечебного заведения. Набросив на плечи белые халаты, трое поднялись на этаж. В коридоре толкались больные. Стояли возле окон, смотрели на улицу. Выходить на воздух в такую погоду не очень тянуло. Каждому думалось: а вдруг хлынет дождь. Мокнуть не хотелось. И потом, ветер не теплый. Встретившийся в длинном коридоре седовласый, с лысиной на затылке и чуть одутловатым лицом пациент в бинтах и на костылях неожиданно спросил у Корозова, как у своего знакомого:
— Ну, как там?
— Где? — удивленно посмотрел Глеб.
— На улице, — пояснил мужчина.
— Нормально, — сказал Корозов.
— Это я вижу, — проговорил больной. — А что ты думаешь на эту тему?
— А что тут думать? — усмехнулся Глеб. — Как всегда.
— Понятно, — отозвался пациент и закостылял дальше.
Оставив у дверей палаты свою охрану, Корозов вошел в нее. Увидав его, Флебников встретил почти теми же словами, которые сказал в ресторане, когда лежал на полу с кровоточащей раной:
— Видишь, Глеб, какие дела! Такого я не планировал! — Всегда улыбавшийся раньше, как будто довольный всеми сторонами жизни, сейчас он был бледен и вял, говорил с натугой, хотя старался хорошо выглядеть.
Лежал в отдельной небольшой палате, где теснились кровать, тумбочка, стол и стул. Окно в стене. Шкаф для одежды. Туалет с душевой. У кровати на стуле сидела Зоя. В белом халате, из-под которого выглядывал сиреневый кружевной воротничок блузки. В ресторане Корозов толком не рассмотрел ее — не до того было, — но теперь отметил, что у нее симпатичная внешность. Особый шарм лицу придавали зеленые глаза. Сидела она прямо, красиво вскинув голову. Длинные светлые волосы как бы небрежно рассыпались по плечам, однако такая небрежность была искусственной, созданной руками хорошего парикмахера. Вскочив со стула, Зоя приняла из рук Глеба пакет с фруктами, выложила их в прикроватную тумбочку. Присев на стул, Глеб отозвался на слова Флебникова:
