— Обращение слуг случилось же не во всех кланах, насколько я понимаю?
— Вы невероятно проницательны, — с сарказмом отозвалась Адель. Пусть мы и говорили без использования звуковых колебаний, но в ментальным голосе все эмоции чувствовались даже лучше.
— Ясно. Передай мне информацию по кланам, где это не произошло. И сообщи главам всех родов, что сегодня вечером я ожидаю их во дворце Исти.
— И какой повод для визита, мне им сообщить? — в мыслях мой собеседницы слышалась предвкушение. Должно быть, она догадывалась, что ожидает пришедших ко в гости мне магов. И похоже, это её не слишком смущало. Скорее Адель было интересно на это взглянуть.
Некоторое время я ничего не отвечал, задумчиво глядя в сторону пролома в Первой стене. Затем протянул руку в сторону гигантского сооружения и плавно повёл ей по воздуху. Ещё не застывшие после пламени хаоса пласты земли, представляющие собой раскалённую магму, вспучились громадной волной. Повинуясь моей воли расплавленные камни и почва добрались до провала и стали его заполнять. Через несколько секунд к ним добавилось несколько ручейков хаоса. Используя его, я менял структуру материала. Придавал ему невероятную прочность и устойчивость.
— Праздник по случаю победы над этой горой биомассы, — наконец произнёс я, когда заплатка на стене уже начала застывать, — ну и знакомство с новым грандмастером, разумеется.
— Как пожелайте, — склонило безликую голову существо с отсутствующей кожей, — я могу идти?
— Передай мне данные о тех магах, что были на стене в этот день, и можешь быть свободна, — кивнул я, снова концентрируясь на стене. Работа была почти закончена. Выглядела заплатка примерно также как материал других участков. Разве что был чуть темнее. Я немного изменил его структуру, добиваясь полной схожести. А потом заставил камень, смешанный с хаосом замереть, сплавляя его со всей остальной стеной. Вскоре только отсутствие пушек на вершине могло сказать кому-то, что это участок был совсем недавно разрушен.
Что ж, теперь пора отправляться в город. Надо отыскать уцелевших кхартов, про которых мне говорила Адель.
***
Он очнулся от боли. Эта боль была не телесной. Отнюдь. Повреждения физической оболочки уже давно не имели для него никакого значения. Как, собственно, и сама оболочка. Нет. Боль терзала его ауру и душу. Вычерченные учителем знаки истинного языка были словно выжжены на его сути. Впрочем, боль была лишь крохотной платой за силу, что давали эти символы.
