– Да нет, – отмахнулся я. – К чему эдакие страсти. Всё что мне нужно, это проследить за ним. Посмотреть где живёт, на кого работает. Понять хочу, зачем я ему понадобился.
Отказав себе в желании наведаться на Васильевский остров, я всё же захотел прояснить ситуацию в Нижнем Новгороде. Как–никак здесь расположилась моя тыловая база и лучше её обезопасить.
– Проследить можно, – согласился Копыто. – Когда, где?
– Да сейчас и покажу его.
Это я поспешил. Носатый как назло куда–то пропал. На берегу его не оказалось. Мы с Копытом потратили весь вечер, рыская по городу. Ничего.
– Завтра, может быть повезёт, – вздохнул я, прощаясь.
– Может быть, повезёт, – согласился Копыто.
Нам повезло. Носатый проявился на одном из спусков около полудня. Он опять кого–то о чём–то расспрашивал.
– Вынюхивает, тварь, – решил я.
– Лады, – кивнул Копыто. – Пригляжу за ним. Ребят позову, помогут. Тебя–то где потом искать? У Брагина?
– Узнал уже? – не слишком удивился я.
– Долго ли, – хмыкнул Копыто.
– Ну, тем лучше. Значит, и этого не упустишь.
– Не беспокойся.
Устроив дела, я отправился к подножью иерархической лестницы, благо уже имел удобную точку выхода из подпространства на Суре – в аккурат посреди мордовских земель.
Глава шестая. Фронтир
Мордовская деревня почти ничем не отличалась от русской, разве что пашня в местном пейзаже отсутствовала, вместо широкой улицы вдоль берега петляла едва заметная тропинка, а избушки повернулись к лесу передом, к прохожему задом. Как раз такое, удалённое от цивилизации, сокрытое среди лесов селение, я и искал, обшаривая две последние недели самые глухие притоки Суры.
Нашёл. Вот только кого бы спросить, где тут, мол, в туземцы записывают? Ни детишек, играющих в бабки, ни старушек, лузгающих семечки, ни хороводов из парней и девиц. Даже в окошко не постучишь за полным отсутствием таковых. И ворот здешняя архитектура всячески избегала – убогие калитки скорее напоминали лазы, что оставляют для домашней живности заботливые хозяева.
– Есть тут кто–нибудь? – вопрос пришлось перебросить через высокий забор.
Хозяева притворились глухими или отсутствующими.
Минут пять я прислушивался. Тишина. Даже собака не тявкнула.
Притащив из лодки бочонок с водкой, я уселся на нём посреди деревни и стал ждать. Часа через два на меня обратили внимание. Подошла пара ребят, оба на голову ниже меня, и на чистом русском поинтересовалась, не перепутал ли мил человек селение, не заплутал ли часом?
