- Думаю, начнем с этого урода, - предлагает Ира и я откидываю задний борт и стаскиваю Хана вниз, на асфальт.
- Ему слово давать не будем, он виновен однозначно и поэтому приговаривается к смертной казни через пожирание низкоуровневыми зараженными. От имени всех людей! - оглашаю я приговор.
- Да будет так! – поддерживает меня Ира, - Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
- А что хотят сказать друзья осужденного? – я забираюсь в кузов и разрезаю скотч на ртах всех оставшихся бандитов. Оленькиным ротиком занимается Ира.
- Скажите мне, красавцы, почему у Хана такой отрицательный рейтинг? – спрашиваю сразу у всех.
Двое бандитов сурово молчат, Виталик, как я вижу, готов к общению, раз власть наглядно переменилась, Оленька пока боится раскрыть рот, сильно запуганная бандитами.
- Те, кто будет молчать, повторят судьбу Хана, кто начнет говорить – не повторят, - немного туманно обещаю я и так же стаскиваю вниз обоих братков. Пока они лежат внизу, я подхватываю Хана за шиворот и тащу навстречу нескольким зараженным, приближающимся к нашей площадке. Они все такие низкоуровневые и будут мусолить и кусать главного из попавшихся нам подонков максимально долго, он точно все прочувствует на своей шкуре.
Оттаскиваю его к краю площадки, метров за тридцать от нас и оставляю лежать там, несмотря на то, что характер шипения бандита резко изменился. С сильно недовольного к такому очень просительному.
Только, ему уже пора платить кровью за свои дела, я первый раз наблюдаю такие высокие проценты к Карме за бандита, значит, что он виновнее всех, совесть его черна, а руки в крови невинных.
Да и развязать языки пленным мужикам проще всего такой наглядной демонстрацией серьезности моих намерений, а не уговорами и словами с разным членовредительством.
Пока я растаскиваю их в разные стороны, подальше от пикапа, вижу, как они потом задрали головы и напряженно ожидают, что произойдет с Ханом, до которого уже добрались первые зараженные и он неистово бьется под ними.
А что с ним может произойти? Скушают его, без соли и перца. Обычное дело в наши суровые времена.
Для большего эффекта стоило бы срезать с его рта скотч и дать ему вволю поорать, но, я не хочу сюда приглашать большое количество зараженных, да и в доме народ услышит его крики, и не все одобрят такую расправу.
Поэтому я звоню нашему наблюдателю, расспрашиваю его, что нового вокруг дома и объясняю, что мы казним бандитов, убивших наших братьев и что ему лучше не трепаться про это никому.
