***
— Знаешь ли ты, Нотан, на чём вообще держится наш мир? — спросила сидевшая рядом Аллегри слегка заплетающимся языком. — Великий и могущественный мир богов! Пффф! Если бы смертные знали правду, давно подняли бы нас на смех!
Она сделала несколько глотков из кубка и с грохотом поставила его на стол, после чего привалилась к моему плечу.
— Кажись, речь не о власти и силе, да? — спросил я задумчиво глядя на свою перевёрнутую чарку, из которой, вопреки физике, не пролилось и капли вина.
Кубок вообще походил на бездонный. Я планировал ограничиться им одним, соблюдя этикет, Но он всегда оставался полным до краёв, а вино, что плескалось внутри, было настолько вкусным, что лилось в горло в куда больших количествах, чем я хотел бы себе позволить.
Ну и ладно. Хорошо сидим же? Хорошо. В хмельной голове появилось желание приобнять разворчавшуюся Аллегри, изливавшую своё недовольство божественными проблемами, но я чувствовал, что ещё недостаточно пьян для столь смелого поступка.
Надо бы это исправить.
— Сила и власть, ха! — рассмеялась у меня на плече богиня и, подняв руку, неопределённо помахала ею в воздухе. — Нееее. Я о… более материальной поддержке. Кхм. Вакх, раскрой ему глаза. Мне он ни за что не поверит.
— С превеликим удовольствием, — кивнул Дионис и отхлебнул из своего кубка, промачивая горло.
Мы сидели тут довольно давно. В отличие от «внешнего мира», где всегда было светло, в обители Диониса имелся суточный цикл, и солнечный день успел уступить место уютным сумеркам и свету ярких оранжевых фонарей, осветивших владения бога, а пустынный двор божественного жилища постепенно заполнялся нимфами и другими гостями Диониса. Где-то в отдалении начинала играть музыка, возвещая о зарождении обширного кутежа. Но нам этот шум пока не мешал.
— Дружище мой Нотан, ведомо ли тебе, что наш мир — плоский? — задал неожиданный вопрос Дионис.
— Понятия не имел, — мотнул я головой. — Лично мне он представился огромным клубком из перепутанного пространства и времени.
— Это уже мелкие детали, — отмахнулся бог. — Издержки магических возмущений.
— Погоди, Дионис…
— Вакх! — перебил меня бог. — Зови меня так. У меня много друзей, но лишь достойнейшие могут звать меня Вакхом.
— Хорошо, Вакх, — кивнул я и спохватился. — Я достойнейший?
— Определённо, друг мой! Ведь ты всё ещё способен пить, хотя сидишь за столом с богами!
— Действительно необычный смертный, — подтвердила слова супруга Либера, вернувшаяся домой в самый разгар наших посиделок, когда я рассказывал Дионису о своих университетских годах. — Как жаль, что такие встречаются редко!
