Обиднее всего было понимать, что я, лично я, ничего с этим поделать не могу. Мне оставалось лишь лежать, чесать пузо под гавайской рубашкой и ждать, когда Аллегри сможет отправить меня обратно.
Повертев в руках консоль, я пока отложил её в сторону и вздохнул. Можно было сколько угодно жаловаться о своём бессилии, но в этом импровизированном отпуске имелись и плюсы. Например, я начал немного лучше понимать свою начальницу. Пока суть да дело, я пытался выудить из неё ответы на разные вопросы, которые меня давно мучали. Но богиня почти всегда отвечала либо крайне скупо, либо же просто сообщала, что я сам должен разобраться, иначе будет неинтересно.
Вчера я не выдержал и вспылил, спросив, почему она настолько не хочет облегчить мне жизнь, учитывая, что это и в её интересах тоже. И получил… довольно неожиданный ответ:
— Я действительно могу взять тебя за ручку и подсказывать каждый следующий шаг, — сказала она, весьма серьёзно глядя на меня. — Но понравится ли тебе жизнь безвольного инструмента? Тебе так хочется стать мячом, который катится туда, куда его пнут?
Я настолько ожидал услышать вместо этого какую-то глупость, что не нашёлся, что ответить. Да и сейчас, строго говоря, не представлял. Она хотела, чтобы я рос большим и самостоятельным, разбираясь с проблемами сам. В принципе, это даже разумно. Но разве это эффективно? Какая продуктивность у такого подхода? В конце концов, ставка здесь — целый обитаемый мир. Разве не прагматичнее контролировать ход событий, тем самым снижая риск ошибок и повышая шансы на успех?
Логика богов ускользала от меня. Ну или, по крайней мере, одной конкретной богини.
Что ж, делать нечего. Сказано — отдыхай и играй, значит буду отдыхать и играть. В конце концов, здесь это единственное развлечение. Взяв консоль, я выбрал порекомендованную богиней игрушку, многие части которой успел застать ещё на Земле, и уже собирался нажать кнопку старта, как вдруг задумался.
Я ж тут один.
Совсем один.
А ну как заглянет мама на огонёк? Или того пуще — бабуля? А я тут лежу, весь такой красивый, в синтвейв-шортах и гавайке.
Мне неожиданно стало очень неуютно. Очень-очень. Словно я был мелким ребятёнком, которого родители впервые оставили дома одного. В глубине души начало свербеть давным-давно позабытое чувство ожидания чего-то нехорошего. Громкого стука в дверь с незнакомым дядей за ней, что ласково начнёт увещевать открыть. Скрипа отмычек в замочной скважине, что засунули туда бдительные домушники, так и ждавшие, когда родители шагнут за порог. Пожара. Потопа. Срочной проверки электросчётчика.
